Службы Страстной седмицы слушаются с особенным вниманием. Но здесь есть и несомненные трудности. В эти святые дни церковная жизнь становится в высшей степени интенсивной. Статья доцента Московской духовной академии, патролога, византолога протоиерея Валентина Асмуса, посвященная особенностям богослужения Великого Четверга, опубликована в «Журнале Московской Патриархии» (№ 4, 2023, PDF-версия).
Посещаемость служб — наивысшая. Во многих Поместных Церквах именно к Четвергу приурочивается общее Соборование. Священники в эти дни стараются обойти всех болящих и приготовить их к «празднику праздников» святыми таинствами. Служба каждого дня уникальна. После пасхальной ночи мы целую неделю, и даже все время до отдания, продолжаем впитывать в себя несравненную пасхальную гимнографию. Но гимнография Страстной седмицы вся, почти без изъятия, принадлежит только одному ее дню, а следующий имеет уже совсем новые песнопения. Поэтому к Великой седмице нужно готовиться. Триодь в течение всего года, наипаче же в дни Великого поста, должна быть источником наших молитвенных созерцаний и богословских уроков. Проходя седмицы поста, мы не только внимаем ежедневным службам или хотя бы по книгам вычитываем их, но и готовимся к седмице Страстей Господних. Эта подготовка даже богослужебно выражена совершением пассий.
Для чтения и понимания основного корпуса нашей гимнографии нужно помнить, что в греческом подлиннике все тропари, каноны с ирмосами и тропарями, стихиры — это стихи, где строго соблюдается силлабо-тонический размер (господствующий и в русской поэзии). Изредка встречаются образцы античных размеров, которые основаны на чередовании долгих и кратких слогов. Поэзии свойствен особый порядок слов, и не нужно думать, что обычный порядок нарушается исключительно ради соблюдения стихотворного размера: иногда это бывает особым выразительным средством. Церковной гимнографии присущи и другие поэтические средства. В древности славянские переводчики изредка пытались передавать греческий стихотворный размер. Но на наших богослужебных книгах это никак не сказалось. Их переводчики стремились передать смысл переводимого и совершенно забывали о его стихотворной форме. Передавая смысл, они сохраняли и порядок слов оригинала. В бытовании этих текстов в нашей Церкви появлялись новые ритмы — в зависимости от распевов, на какие они были положены.
Великие дни полны священными воспоминаниями. Синаксарь Четвертка называет четыре события этого дня: умовение, Тайную Вечерю, установление Евхаристии и «преестественную молитву» Спасителя, предательство. Все эти события воспоминаются в песнопениях дня и, соответственно, только часть их говорит о Тайной Вечери. Обзор их не будет пространным.
Повечерие Великой Среды, Трипеснец господина Андрея [Критского]
Песнь 4
«Горница постланная прiятъ Тя Создателя и сътаи́нники, и тамо пасху скончалъ еси, и тамо содѣлалъ еси таинства: тамо бо двѣма посланома нынѣ ученикома Твоима пасха уготовася Тебѣ».
На Тайной Вечери Христос Спаситель совершил два действа. Сперва Он по ветхозаветному установлению (Исх. 12:1-11) совершил установленную пророком Моисеем пасхальную трапезу — вкушение агнца, закланного в воспоминание избавления еврейского народа из египетского рабства. Это освобождение было прообразом спасительной Жертвы на Голгофе, освободившей человечество от рабства греху, от проклятия и смерти (Быт. 3:16-19). Затем, предваряя сию Жертву, Христос установил Таинство Нового Завета — Святую Евхаристию, священнодействие Плоти и Крови Христовых: таинственно причащаясь их «во оставление прегрешений, Духа Святого общение, в жизнь вечную», мы исполняем цель Домостроительства нашего спасения: «Восхотел еси, нас ради воплощся, заклан быти яко овча, грех ради человеческих…»
«Идите ко онсицѣ, вся вѣдый предглаголетъ апостоломъ, и блаженъ есть, иже можетъ вѣрно прiяти Господа: горницу убо сердце предуготовавъ и вечерю благочестiе».
Каждый из нас, подобно «онсице» — «такому-то», имя которого в Евангелии не названо, возможно, чтобы не вызывать на него гонений, призван «верно принять Господа», предуготовав свое сердце, как тот предуготовал горницу, где совершилась Тайная Вечеря, и делами, мыслями и чувствами благочестивыми предуготовал саму Вечерю, то есть приготовился к причащению. «Блажен…» — возможно, намек на Мф. 24:46 и Лк. 12:38, 43.
Седален
«Ядый, Владыко, со ученики Твоими, та́инственно явилъ еси всесвятое Твое заколенiе, имже тли избавихомся, честна́я Твоя почитающiи страданiя».
Христос в Таинстве являет Свое жертвенное заклание. Жертвенный смысл Божественной литургии с самого начала исповедовался Церковью. Третье правило святых апостолов называет Литургию учрежденной Господом Жертвой. В молитве «Никтоже достоин от связавшихся», вошедшей в чин всех трех Литургий — святого апостола Иакова, Василия Великого и Иоанна Златоуста, сказано: «…служебныя сея и безкровныя жертвы священнодействие». В златоустовой Литургии в 1-й молитве верных читаем: «…приносити Тебе моленiя и мольбы, и жертвы безкровныя». В толковании святого Златоуста на Послание к Римлянам говорится: «…трапеза сия, от которой мы все причащаемся, нас ради закланный Христос, — Жертва, на ней возлежащая» (8, 8 // PG 60, 465).
Песнь 8
«Законное скончавъ повелѣнiе, скрижали законныя написавый въ Синаи, снѣде́ убо пасху древнюю и сѣновную: бысть же Пасха Тайная и живожертвенная».
Написавший скрижали ветхозаветного закона на Синае, теперь, в сионской горнице, Сам исполнил повеление закона, вкусив пасхи древней, но в Таинстве стал Пасхой и живой Жертвой Нового Завета. «Закон, имея тень будущих благ, а не самый образ вещей, однеми и теми же жертвами, каждый год постоянно приносимыми, никогда не может сделать совершенными приходящих с ними. <…> …Освящены мы единократным принесением тела Иисуса Христа. <…> Он же, принесши одну жертву за грехи, навсегда воссел одесную Бога» (Евр. 10:1, 10, 12). В непостижимом и неизреченном Таинстве мы приобщаемся этой Жертве. «Я хлеб живый, сшедший с небес; ядущий хлеб сей будет жить вовек; хлеб же, который Я дам, есть плоть Моя, которую Я отдам за жизнь мира. <…> …Истинно, истинно говорю вам: если не будете есть плоти Сына Человеческого и пить крови Его, то не будете иметь в себе жизни. Ядущий Мою плоть и пиющий Мою кровь пребывает во Мне, и Я в нем» (Ин. 6:51, 53, 54, 56).
«Отъ вѣка сокровенную Христе премудрость тайноводя, показалъ еси купно всѣмъ апостоломъ Спасе на вечери, юже церквамъ предаша богоноснiи».
Премудрость — имя Самого Христа (1 Кор. 1:24). «…Искуплены вы… драгоценною кровию Христа, как непорочного и чистого агнца, предназначенного еще прежде создания мира, но явившегося в последние времена…» (1 Пет. 1:18-20; ср. также 1 Кор. 2:7-8). «Тайноводство» — посвящение в таинство (тайноводити — соответствующий глагол). Иногда это слово называет само таинство: «…каждый из нас таковым тайноводством [крещением во имя Святой Троицы] введен в богопознание» (Василий Великий, свт. О Святом Духе // PG 32, 209). Чаще всего тайноводство (греч. µυσταγωγία) — таинство Евхаристии. Преподобный Максим Исповедник посвятил истолкованию Литургии сочинение «Тайноводство». Одно из значений этого слова в современном греческом языке — Божественная литургия. Тропарь говорит об установлении Христом Спасителем на Тайной Вечери Таинства, которое апостолы передали основанным ими Церквам.
Песнь 9
«Великое таинство Твоего вочеловѣченiя, на вечери совозлежащу Тебѣ ученикомъ Твоимъ Человѣколюбче, открывъ реклъ еси: ядите Хлѣбъ животный вѣрою, пiйте и Кровь излiянную отъ богоребреннаго заколенiя».
«Совозлежащу Тебе учеником» — синтаксический оборот «дательного самостоятельного», переводится обычно придаточным времени: «когда Ты возлежал с учениками». В тропаре говорится, что цель боговоплощения — принесение крестной Жертвы и приобщение к ней верующих в Таинстве. Причастники Тела и Крови Христовых приемлют «врачевство бессмертия» (Игнатий Богоносец. Ефес. 20:2) и совоскресают с Христом. Гимнограф утверждает тождество тела Христова, пострадавшего на Кресте, и евхаристических Тела и Крови.
«Сѣнь небесная явися горница, идѣже Пасху Христосъ соверши: Вечеря безкровная, и словесная служба, трапеза же тамо совершенныхъ Таинъ, мысленный жертвенникъ».
Таинство Тела и Крови называется бескровным, так как не совершается заколения, убиения, которое совершилось единожды на Голгофе. Слова «словесная» и «мысленный» по значению приближаются к слову «духовный».
«Пасха Христосъ есть великая и всечестная, снѣде́нъ бывъ яко Хлѣбъ, закланъ же яко овча: Той бо вознесеся о насъ Жертва, Того Тѣла благочестно, и Того Крове вси тайно причащаемся».
«Возносить» имеет также значение «приносить в жертву». «Приносить духовные жертвы» (1 Пет. 2:5), «…оправдался Авраам… возложив на жертвенник Исаака» (Иак. 3:21) — в этих текстах по-гречески одно и то же слово. О Христе сказано: «Он грехи наши Сам вознес телом Своим на древо, дабы мы, избавившись от грехов, жили для правды: ранами Его вы исцелились» (1 Пет. 2:24). «Таков и должен быть у нас Первосвященник: святый, непричастный злу, непорочный, отделенный от грешников и превознесенный выше небес, который не имеет нужды… приносить жертвы сперва за свои грехи, потом за грехи народа, ибо Он совершил это однажды, принесши Себя Самого» (Евр. 7:26-27). Гимнограф объясняет, почему пасха ветхозаветная служит прообразом спасительных страданий Христовых. «Тайно» — таинственно, в порядке Таинства.
«Хлѣбъ благословивъ, Хлѣбъ сый небесный, благодаривъ Отцу Родителю, прiемый, и чашу ученикомъ давалъ еси: прiимите, ядите, вопiя, сiе есть Тѣло Мое, и Кровь нетлѣнныя жизни».
«Хлеб небесный» — Ин. 6:32, 33, 41, 50, 51, 53, 58. Один протестантствующий не хотел признавать, что Евхаристическая Чаша есть Чаша Крови Христовой, поскольку апостолы, воспитанные в иудействе, не могли преступить ветхозаветного запрета вкушения крови (Лев. 3:17; 7:26; 17:14; Втор. 12:23). Он убедился в истинности православного учения о Евхаристии, размышляя над текстом: «Ядущий Мою Плоть и пиющий Мою Кровь имеет жизнь вечную, и Я воскрешу его в последний день. Ибо Плоть Моя истинно есть пища, и Кровь Моя истинно есть питие. Ядущий Мою Плоть и пиющий Мою Кровь пребывает во Мне, и Я в нем» (Ин. 6:54-56).
«Руцѣ простерлъ еси, имиже Хлѣбъ прiялъ еси нетлѣнiя, прiяти сребреники, уста къ цѣлованiю принося льстивно, имиже Тѣло Христово и Кровь прiялъ еси: но горе тебѣ, якоже рече Христосъ».
«Горе тебе» — Мф. 26:24. Уподобляются Иуде-предателю нераскаянные грешники, которые и после причащения продолжают осуществлять свои злые намерения.
«Христосъ учреди мiръ, небесный и божественный Хлѣбъ: прiидите убо христолюбцы, бренными устнами, чистыми же сердцы́ прiимемъ вѣрно жре́мую Пасху, въ насъ священнодѣйствуемую».
«Учреди» — угостил на торжественной трапезе. «Бренными» — земляными; «тело бренно» (слав. Иов. 13:12). В книге Бытия сказано: «создал Господь Бог человека из праха земнаго» (2:7). «Жремую» — приносимую в жертву. Разночтение с греческим, где м. р. «жремаго», то есть Христа. «В нас» — у нас, то есть христиан.
Утреня Четвертка, песнь 1
«Всевиновная и подательная жизни, безмѣрная Мудрость Божiя, созда храмъ Себѣ отъ Чистыя неискусомужныя Матере: въ храмъ бо тѣлесно оболкiйся, славно прославися Христосъ Богъ нашъ».
«Всевиновная» — причина всего, «Мудрость Божия» — Сын Божий. «Храм» — ср. Ин. 2:21. «Созда храм» — ср. Притч. 9:1.
«Тайноводящи други Своя, душепитательную уготовляетъ трапезу, безсмертiя же воистину Мудрость Божiя растворяетъ чашу вѣрнымъ, приступимъ благочестно, и возопiимъ: славно прославися Христосъ Богъ нашъ».
«Други» — ср. Ин. 15:14-15. Мудрость «уготовляет трапезу» — ср. Притч. 9:2. «Растворяет чашу» — там же.
«Услышимъ вси вѣрнiи, созывающую высокимъ проповѣданiемъ, несозданную и естественную Премудрость Божiю, вопiетъ бо: вкусите и разумѣвше, яко Христосъ Азъ, возопiйте: славно прославися Христосъ Богъ нашъ».
«Созывающую высоким проповеданием» — Притч. 9:3. «Несозданную и естественную Премудрость Божию» — выражение божественности Сына Божия, единосущия и равночестности Его Отцу и Духу Святому. «Христос» — нужно отметить разночтение в греческих изданиях: в одних Χριστός, в других Χρηστός. Слова эти различаются одной буквой и звучат одинаково. Второй вариант значит Благий. То же разночтение в Последовании к причащению, канон, песнь 9, тропарь 1. В обоих случаях предпочтительно второе чтение, поскольку здесь слова из псалма 33:9: «Вкусите и видите, яко благ Господь». Этот же стих — причастен Преждеосвященной литургии.
Песнь 3, Ирмос
«Господь сый всѣхъ, и зиждитель Богъ, созданное безстрастный обнищавъ Себѣ соедини, и Пасха за яже хотяше умрети, Самъ сый Себе предпожре: ядите, вопiя, Тѣло Мое, и вѣрою утвердитеся».
«Господь и Создатель всех, будучи по Божеству бесстрастным, умалив Себя, соединил с Собою созданное, став Человеком, и, Сам будучи Пасхою, тем, за кого Ты намеревался умереть как пасхальная Жертва, вопиешь: ядите Тело Мое, и верою утвердитесь».
«Предпожре», в старопечатных «предѝ пожрé», — по-видимому, попытка истолкования славянскими переводчиками того, что Тайная Вечеря была до Голгофской Жертвы, которую она реально изображала присутствием Тела и Крови Христовых под видами евхаристических веществ.
Перевод Синодальной комиссии во главе с архиепископом Сергием (Страгородским), будущим Патриархом, дает перевод «предложи», соответствующий греческому тексту.
«Избавительною всего рода человѣча, Твоею Блаже Твоя ученики напоилъ еси веселiя чашею, наполнивъ ю, Самъ бо Себе священнодѣйствуеши, пiйте, вопiя, Кровь Мою, и вѣрою утвердитеся». «Ты, Благий, Своих учеников напоил Своею чашею веселия полною, спасительною для всего рода смертных. Ибо Ты Сам Себя священнодействуешь, взывая: пейте Кровь Мою, и верою утвердитесь».
«Веселия чашею» — ср. Пс. 22:5: «чаша Твоя упоявающи мя». «Сам Себе священнодействуеши» — ср. молитву на Херувимской: «Ты бо еси приносяй, и приносимый, и приемляй, и раздаваемый». Жертва Христова спасительна для всего человечества.
Седален
«Ядый Владыко со ученики Твоими, таинственно явилъ еси всесвятое Твое заколенiе, имже отъ тли избавихомся, честная Твоя почитающiи страданiя».
«Таинственно» — в Таинстве. «Заколение» — жертвенное заклание. «Тля» — истление, погибель. «Избавихомся, ἐλυτρώθηµεν» — были искуплены, выкуплены.
Песнь 4, Ирмос
«Провидѣвъ пророкъ тайну Твою неизреченную Христе, провозгласи: положилъ еси твердую любовь крѣпости Отче щедрый: Единороднаго бо Сына Благiй очищенiе въ мiръ послалъ еси».
Здесь цитата из Книги пророка Аввакума (3:4): «положи любовь державну крѣпости Своей». Вся третья глава Аввакума в церковном понимании воспевает явление на земле Сына Божия воплотившегося и вошла в ежедневное православное богослужение как одна из библейских песен. Толкуя данный стих, блаженный Феофилакт Болгарский пишет: «Не только употребляя свет учения, показал Он истину в жизни и в повелениях, но и множество сил показал, чудотворя. <…> Наконец же и умер за нас, что есть знак величайшей силы Его, ибо Он смертию смерть упразднил. И то и другое Он сотворил, являя сильную и великую любовь Свою к нам» (PG 126, 881). «Очищение» — умилостивление; оба употребления этого слова в Новом Завете — 1 Ин. 2:2 и 4:10 — доказывают правильность Синодального перевода в этих местах. Славянские книги знают и такой вариант перевода (Минея. Март. 7 стих. «Господи, воззвах»).
«На страсть, всѣмъ сущымъ изъ Адама источившую безстрастiе, Христе, грядый, другомъ Твоимъ реклъ еси: съ вами Пасхи сея причаститися возжелахъ, Единороднаго бо Мя очищенiе Отецъ въ мiръ послалъ есть».
«Христе, уходя на страсть, всем потомкам Адама источившую бесстрастие, Ты сказал другам Твоим: с вами желал Я причаститься этой [жертвенной] Пасхи, ибо Отец послал Меня, Единородного, в мир как [жертвенное] умилостивление».
Понятия, выражаемые по-русски словами «страсть» и «страдание», по-славянски, как и по-гречески, выражаются одним словом. Христос Своей жертвой дает нам возможность освободиться от страстей и страданий.
«Причащаяся Чаши, ученикомъ вопiялъ еси Безсмертне: плода лознаго ктому не пiю прочее, съ вами живя: Единороднаго бо Мя очищенiе Отецъ въ мiръ послалъ есть».
Святой евангелист Лука, внимательный к подробностям, детализирует описание Тайной Вечери, разделяя ее надвое. Сначала Христос Спаситель совершает пасхальную трапезу, прообраз таинства Евхаристии. Он прощается с учениками перед Своими страданиями и говорит в связи с этой прощальной трапезой об эсхатологической перспективе более полного общения, более совершенного единства, более радостного торжества в Царствии Божием. И вслед за этим устанавливает Таинство Нового Завета, необходимое и апостолам, и всем последующим поколениям христиан для вхождения в это Царство (Лк. 22:14-18:19-20). «Воспоминание» евангелиста Луки и апостола Павла (1 Кор. 11:24-25) имеет не сентиментально-психологическое, но онтологическое значение, о чем говорит следующий тропарь канона:
«Питiе новое паче слова, Азъ глаголю, во Царствiи Моемъ, Христосъ друго́мъ, пiю, якоже бо Богъ съ вами боги буду, реклъ еси: Единороднаго бо Мя очищенiе Отецъ въ мiръ послалъ есть».
Синтаксически упрощен перевод комиссии архиепископа (Патриарха) Сергия: «Реклъ еси другомъ, Христе: Азъ глаголю: питiе новое паче слова во Царствiи Моемъ пити имамъ, якоже бо Богъ съ вами боги буду: Единороднаго бо Мя очищенiе [и т. д.]».
Здесь говорится о благодатном обожении, о котором учат не только святые отцы, но и само Священное Писание (Пс. 81:6; Ин. 10:34).
И гимнография Великого Четвертка, и Синаксарь посвящены четырем событиям этого дня: умовению, «Таинственной Вечери», гефсиманской молитве Христа и предательству Иуды.
Стихи на Вéчерю:
«Сугубая Вечеря, пасху бо закона носитъ И Пасху новую, Кровь, Тѣло Владычнее».
Осуждая предательство Иуды, гимнограф особенно ужасается тому, что оно совершилось сразу после его причащения на Вечери:
«…Твой ядый Хлѣбъ, Тѣло Божественное, воздвиже ковъ на Тя…»
«Прiимаше рѣшительное грѣха Тѣло, безсовѣстный, и Кровь изливаемую за мiръ Божественную…» (8-я пѣснь).
«Бессовестный принял Тело, разрешающее от греха, и Божественную Кровь, изливаемую за мир».
В стихирах на стиховне гимнограф упрекает Иуду:
«…укрухъ прiемъ, на Хлѣба уклонися»,
«…прiявъ частицу, пошелъ противъ Хлѣба».
Замечательное выражение тождества евхаристического Хлеба и Тела Богочеловека Христа. «Укрух» в Новом Завете — часть хлеба, которую получает участник трапезы.
Подводя итог этого обзора, отметим, что в приведенных текстах нет ни одного специально литургического термина (преложение, претворение, «изменение стихий», переделывание, перестраивание — µεταβολή, µεταποίησις, µεταστοιχείωσις, µετασκευή, µεταῤῥύθµησις или, более позднее, пресуществление — µετουσίωσις), как они отсутствуют и в Последовании Святого Причащения. Однако понятие Евхаристии, которое мы здесь видим, общее для святых отцов Православной Церкви Востока и Запада. Лютер (самый умеренный из протестантов), отвергнув церковное учение, развил теорию «вохлебления» (лат. impanatio): в Таинстве, считал он, хлеб остается хлебом и вино — вином, но в, под, с хлебом (in pane, sub pane, cum pane) и вином реально присутствуют Тело и Кровь Господни. С этим коренным отступлением от традиционного церковного учения у Лютера связаны и другие извращенные учения о Причащении, о которых не хочется и говорить. Все прочие протестанты фактически защищают чисто символическое представление о Евхаристии. Евхаристический реализм гимнографии Четвертка Страстной седмицы свидетельствует о «таинственном», мистическом тождестве евхаристических видов с Телом Христовым, за нас распятым, и с Кровью Христовой, за нас излиянной.
