11 сентября 2025 года на 101-м году жизни отошла ко Господу старейшая насельница Новодевичьего ставропигиального женского монастыря схимонахиня Елена (Головкина). Сайт обители публикует воспоминания о почившей.
Кто из прихожан Новодевичей обители не помнит хрупкую фигурку старицы с синодиком в руках на левом клиросе Успенского храма?.. К ней всякий стремился подойти с почтительным поклоном, спросить совета, поделиться горем и радостью. Для каждого она находила тёплое слово, сердечный отклик, а для детишек — сладкий гостинец. Стоило только в разговоре упомянуть имя схимонахини Елены, как лицо собеседника расцветало улыбкой. Но мало кто задумывался, что эта красивая, маститая старость — плод многолетних трудов, скорбей и молитв схимонахини Елены — венец ее подвижнической жизни!..
Родившись 12 июня 1925 года в д. Дубровка Терновского уезда Воронежской губернии в благочестивой крестьянской семье, Анна (имя старицы в миру) смолоду познала лишения и непосильные труды. Первая Мировая война, Октябрьский переворот, Гражданская война, разруха и голод поставили крестьянство на грань жизни и смерти. У родителей будущей старицы Василия Николаевича (1898-1952) и Пелагии Антоновны (1898-1986) Мерзликиных, Анна стала первым выжившим ребенком. До нее все дети умирали, не достигнув годовалого возраста. Позже в семье Мерзликиных появились на свет еще две дочери и сын.
Глава семьи — дед, Николай Яковлевич Мерзликин — и два его сына с семьями, отказались вступить в колхоз. Получив клеймо «кулаков», они попали под маховик репрессий. Младшего сына, 28-летнего Ивана, расстреляли, не пожалев молодую жену и младенца-сына, а старшего, Василия, раскулачили: конфисковали землю, дом, скотину, выселив с женой и детьми в хлев.
Претерпевая гонения и ненависть односельчан, Василий Николаевич не озлобился, но продолжал трудиться и молиться. «А когда церковь закрыли, и службы не стало, — вспоминала схимонахиня Елена, — отец по ночам ходил молиться на деревенский погост, говоря, что там много святых людей почивает».
Анну крестили в младенчестве в Михайло-Архангельской церкви соседнего села Кисельное. Нарекли в честь св. праведной Анны, дочери Фануиловой. С раннего детства она была приучена к труду и помогала матери по хозяйству.
Получив начальное образование в объеме 4-х классов сельской школы, будущая старица в возрасте 15 лет попала на торфоразработки: таскала на плечах неподъемные корзины и складывала в штабеля. С началом Великой Отечественной войны хрупкая девушка была призвана на трудовой фронт копать окопы и работать на лесопилке. Непосильные труды закалили душу и тело Анны, изменив саму ее до неузнаваемости. Когда в конце войны девушка вернулась домой, то мать признала дочь лишь по голосу: «Аннушка!.. — воскликнула Пелагия Антоновна. — Это же наша Аннушка!..»
В победном 1945 году Анна Васильевна приехала в Москву по вербовке. Поступила работницей в красильный цех Шелкопрядильной фабрики им. Свердлова на Девичьем поле (позже — промышленное предприятие «Московский шелк»). На этом тяжелом и вредном для здоровья производстве Анна Васильевна добросовестно проработала до 1971 года, когда перевелась на другую работу — котломойщицы в столовой Радиокомитета. За свой труд она неоднократно награждалась. Ни в комсомол, ни тем более в партию будущая старица не вступала, общественной жизнью не интересовалась.
На протяжении всей жизни Анна Васильевна вспоминала обращенные к ней слова одного старца-монаха, услышанные в детстве: «Этой девочке не надо замуж выходить, она должна жить с Богом!.. Да не послушает она и хлебнет скорбей...» Тогда все обители в родном краю были закрыты, и о монашестве не могло быть и речи, а потом грянула война. Первый брак был непродолжителен — Анна Васильевна ушла от пьющего мужа и некоторое время одна воспитывала дочь; второй продлился с 1957 по 1977 год — до самой кончины супруга.
В Москве Анна Васильевна некоторое время проживала на Саввинской набережной в общежитии Шелкопрядильной фабрики и посещала богослужения в Успенском храме близлежащего Новодевичьего монастыря. Для Анны Васильевны, тогда уже матери троих детей, древняя московская обитель постепенно стала домом.
Здесь в разное время служили выдающиеся иерархи Русской Церкви, митрополиты: Николай (Ярушевич), Серафим (Никитин), Пимен (Извеков), впоследствии Святейший Патриарх, Питирим (Нечаев). Церковницами и свечницами были монахини из Девички и других московских обителей, разогнанных советсткой властью. Анна Васильевна постепенно вошла в церковную общину: приходила не только молиться, но и следить за свечами, и убирать храм. А в 1970-х годах по просьбе старосты заменила умершую просфорницу.
Выпечка просфор для Божественной службы — дело ответственное и трудоемкое. По сей день просфорня, оснащенная электрическими тестомесами, раскатками, расстойными и конвекторными печами — остается в Новодевичьем монастыре самым тяжелым послушанием. А полвека назад и вымешивать, и раскатывать тесто приходилось вручную. При этом объемы производства в несколько раз превосходили современные, ведь Успенский храм принимал поток верующих со всего юго-запада Москвы. Под родительские субботы выпекалось не менее 10-ти тысяч просфор, не считая служебных. Тогда приходилось работать сутками.
Когда открылся Данилов монастырь, Анна Васильевна, желая повысить свою квалификацию, пошла к старшему просфорнику, о. Геронтию, перенять опыт. Через некоторое время она и сама уже наставляла просфорниц из московских и подмосковных храмов. Великой радостью и настоящим праздником для будущей старицы стало приобретение списанных с производства хлебного тестомеса и раскатки, ведь к концу 1980-х годов приток богомольцев значительно увеличился.
В октябре 1994 года Новодевичий монастырь был возрождён как женская иноческая обитель, а 6 марта 1995 года Анна Васильевна приняла монашеский постриг от рук митрополита Крутицкого и Коломенского Ювеналия и новое имя — Елисавета в честь преподобномученицы великой княгини Елисаветы, став первой монахиней возрожденной обители.
Немногословная, трудолюбивая, монахиня Елисавета знала лишь две дороги из своей кельи: в храм Божий и на послушание. С помощью Божией она постигла секреты просфорного мастерства. Просфоры получались у нее необыкновенно вкусные и красивые. И не только просфоры! — Ни один монастырский праздник не обходился без знаменитых «матушкиных» пирогов.
Удивительно, что при своих непрестанных трудах монахиня Елисавета никогда не пропускала богослужения, и непременно исполняла келейное правило. Еще затемно, помолившись, она ставила тесто, шла к Литургии и только после службы с молитвою приступала к выпечке. В 2009 году, когда монахине Елисавете уже было 84 года, она, поскользнувшись в просфорне, получила перелом шейки бедра, и была отправлена на покой.
13 апреля 2009 года монахиня Елисавета приняла постриг в Великую схиму от рук митрополита Крутицкого и Коломенского Ювеналия и новое имя — Елена в честь преподобной Елены Московской, первой игумении Новодевичьего монастыря. В том же году схимонахиня Елена получила исцеление от образа святителя Николая Чудотворца и смогла ходить без ходунков, опираясь лишь на палочку. С тех пор основным послушанием старицы было чтение Псалтири и синодиков.
Новопреставленная схимонахиня Елена вместе с покойной игуменией Серафимой (Чёрной) стояла при начале возрождения Новодевичьей обители. Последняя — профессор, доктор химических наук, представительница дворянского рода Чичаговых, представители которой верой и правдой служили России на военном поприще, первая — от земли, от сохи, из благочестивого и крепкого крестьянского рода, одного из многих, на которых веками зиждилась Земля Русская.
Испытав в своей жизни всевозможные лишения, понеся многие скорби и труды, схимонахиня Елена мужественно и неутомимо следовала крестным путем и ныне упокоилась с миром. По слову Апостола, она стяжала «любовь, радость, мир, долготерпение, благость, милосердие, веру, кротость и воздержание» (Гал. 5:22), которые стали залогом духовной стойкости и трудолюбия. Схимонахиня Елена и по преставлении останется для сестер и прихожан Новодевичьего монастыря образцом монашеского жития и молитвенницей пред Богом! Вечная память!
Монахиня Евдокия (Киреева)
Новодевичий монастырь
