В Пасхальном интервью газете «Труд» Святейший Патриарх Алексий ответил на вопросы ее главного редактора А.С. Потапова («Труд», № 065 от 09 апреля 2004 года).
— Ваше Святейшество! Понятно, что патриархами не рождаются: Скажите, какие духовные и моральные ценности, воспринятые Вами в детстве, в семье, помогали и помогают Вам на земных путях? И — обращаясь к нашим дням: что предлагает Церковь для преодоления очевидного кризиса российской семьи, для улучшения положения подрастающего поколения?
— Преданность вере и Церкви всегда сохранялась в нашей семье. Впечатления первых лет жизни сформировали у меня твердое и осознанное намерение служить Богу. С благодарностью вспоминаю ревностное пастырское служение моего отца — протоиерея Михаила Ридигера, моего духовника — протоиерея Иоанна Богоявленского, впоследствии возглавившего Ленинградскую Духовную академию. Огонь их горячей веры воспламенил мою душу, а впечатления от встреч с валаамскими иноками и пюхтицкими сестрами, хранившими традиции русского монашества, по сей день духовно питают меня.
Я благодарю Господа, Который даровал мне в детстве и юности встречи с людьми глубокой веры. Их внимание, ответственность, искренняя любовь к людям, готовность к безропотному преодолению трудностей всегда являлись для меня примером монашеского делания и пастырского служения.
За последние годы паства нашей Церкви значительно омолодилась. Молодежь, приходящая к вере, активно участвует в жизни Церкви, учится у старших поколений православных христиан. С течением времени это не может не сказаться благотворно и на состоянии всей российской молодежи, ибо, по слову апостола Павла, «малая закваска заквашивает все тесто» (Гал. 5:9). Забота о духовном состоянии юношества является одной из важнейших задач Русской Православной Церкви. Она неизменно поддерживает инициативы государства и общества, направленные на патриотическое и нравственное воспитание молодежи, на поддержку семьи, материнства и детства. У нас с каждым годом становится все больше православных детских и молодежных лагерей, кружков, культурных и образовательных проектов, книг, песен, фильмов, адресованных юношеству. Верю, что наша молодежь постепенно меняется к лучшему.
— Уже без малого пятую часть своей жизни Вы несете крест Патриаршего служения. Именно Вам было суждено выводить Церковь из «советского гетто». Как бы Вы охарактеризовали нынешний этап ее развития? Какие имеющиеся здесь проблемы ждут первоочередного решения?
— За последние годы сделано многое. Воссозданы тысячи храмов и сотни монастырей, возобновили свою деятельность десятки духовных учебных заведений. Нынешнее время — это не только время достижений и свершений. Это в значительной степени время открывающихся возможностей. И Церковь использует их для свидетельства миру о непреходящих ценностях Евангелия, для нравственного возрождения народов нашей страны и сопредельных государств, для построения мира и согласия в обществе.
К числу первоочередных задач относится дальнейшее укрепление социального партнерства государства и Церкви, построение системы взаимодействия Церкви и власти на основе соответствующих законов и соглашений. Хочется верить, что сотрудничество Церкви и государства на всех уровнях не будет зависеть от политической конъюнктуры или личных качеств церковных и государственных руководителей.
Не менее важным я считаю развитие образовательной и просветительской деятельности Церкви. Сегодня развивается новая система богословского образования, учитывающая как богатейший опыт дореволюционного времени, так и новейшие достижения науки.
Важным является вопрос о преподавании основ религиозной культуры в светской школе. До недавнего времени в государственных учебных заведениях не существовало никакой альтернативы материалистическому, агностическому мировоззрению, сформировавшемуся в советское время, когда о вере можно было говорить только с позиций марксизма. Затем марксизм в школьных программах сменился скептической «равноудаленностью» от какой бы то ни было религии. Очевидно, что это вступает в противоречие с мировоззрением верующих детей и их родителей. И многие слои общества заинтересованы в преодолении этого тяжелого наследия атеистической системы образования.
Необходимо развитие межрелигиозного сотрудничества. В настоящее время в России достигнут необычайно высокий уровень диалога традиционных религий. Это сделало возможным создание на состоявшемся в начале марта II Межрелигиозном миротворческом форуме Межрелигиозного совета СНГ. Трудно переоценить значение совместных усилий традиционных религиозных лидеров для созидания мира и согласия на постсоветском пространстве. Сегодня, когда во многих странах религиозное разнообразие становится поводом к разделениям и даже к насилию, в России и сопредельных государствах такое разнообразие становится значимым фактором сближения народов.
— Произошедшие в минувшем году перестановки иерархов в высшем руководстве Церкви некоторыми светскими средствами массовой информации расцениваются как «настоящая кадровая революция». Согласны ли Вы с таким определением? Каковы подлинные причины и цели кадровых изменений?
— Подобные оценки кадровых решений в Церкви звучали и ранее. Нередко плохо осведомленные о жизни Церкви люди начинают переносить на церковную почву отношения, характерные для мира политики или бизнеса.
Но Церкви глубоко чужд путь революций, в том числе кадровых. Те или иные перемены в структуре церковного руководства в центре и в епархиях продиктованы исключительно соображениями церковной пользы. Ситуация в стране и мире стремительно меняется, соответственно могут меняться и приоритеты церковной деятельности. Поэтому работа человека, занимающего тот или иной пост в церковном управлении, может потребовать новых личных и профессиональных качеств.
— Какие Вы видите пути преодоления православного раскола в братской Украине?
— Разделения, существующие в украинском Православии, вызывают нашу серьезную озабоченность. Церковный раскол причиняет страдания верующим, всему народу Украины. Мы надеемся, что рано или поздно те, кто отделился от Украинской Православной Церкви, вернутся, и церковное единство и мир на украинской земле будут восстановлены. Православная Церковь подобно чадолюбивой матери терпеливо ожидает возвращения своих заблудших чад и всегда готова принять их в свои объятия.
— Ваше Святейшество! Считается, что сложившиеся на сегодняшний день церковно-государственные отношения — едва ли не самые благоприятные для Церкви за всю ее историю. Как же объяснить тогда, что столь болезненно решаются вопросы передачи в собственность Церкви храмов и земли, ослабления налогового бремени?
— Дело в том, что упомянутые вами проблемы затрагивают жизнь и интересы огромного количества людей. Судите сами: изменение порядка налогообложения так или иначе влияет на наполнение государственного бюджета. То же самое касается церковной собственности, некогда изъятой советскими властями. За несколько десятилетий эти здания неоднократно меняли собственника, на земельных участках выросли жилые районы и промышленные предприятия. Поэтому урегулирование ситуации с налогообложением или уточнение статуса используемых Церковью земель требует немалых усилий с каждой стороны, требует компромисса и не может быть достигнуто за один день. Сложившиеся механизмы церковно-государственного диалога позволяют надеяться на взаимоприемлемое преодоление трудностей.
— Как бы Вы оценили роль президента Путина в духовном оздоровлении российского общества, упрочении позиций Православия и возможностей полнокровной деятельности других традиционных конфессий? О чем Вы беседуете с главой государства при встречах?
— Президент проводит последовательную политику возрождения и укрепления Российского государства. Отрадно, что позиция Русской Православной Церкви по целому ряду общественно значимых вопросов встречает его понимание.
При встречах мы обсуждаем в основном различные аспекты церковно-государственных взаимоотношений, проблемы возрождения церковной жизни, перспективы межрелигиозного сотрудничества, вопросы нравственного благополучия граждан нашей страны.
— Нынешнее расслоение нашего общества на богатых и бедных очевидно. Не согласитесь ли Вы с тем, что в значительной степени это вызвано опасной девальвацией нравственных ценностей в сфере российского бизнеса? Много ли примеров тяготения успешных предпринимателей к Церкви, к благотворительной деятельности?
— Расслоение общества на богатых и бедных существовало всегда и, наверное, сохранится до конца времен. Святитель Иоанн Златоуст на вопрос о причине социального неравенства сказал: «Бог наделил нас своими благами в разной степени для того, чтобы мы могли помогать друг другу». Иными словами, социальное неравенство может и должно быть поводом к не к противостоянию, насилию и страданиям, а к добродетели, к нравственному возрастанию. Многие предприниматели и просто состоятельные люди так и воспринимают богатство, дарованное им Богом. Без щедрой благотворительной помощи этих людей, нередко творимой втайне, было бы невозможным существование многих детей-сирот, пожилых и немощных людей, осуществление ряда церковных благотворительных программ.
Церковь убеждена, что экономика и предпринимательство не сводимы к «чистой математике»; они не могут быть лишены нравственного измерения. К такому же убеждению приходят сегодня и многие представители бизнес-сообщества. Принятие на Всемирном Русском Народном Соборе в феврале нынешнего года Свода нравственных принципов и правил в хозяйствовании было с интересом воспринято в деловых кругах России. Некоторые предприниматели высказали готовность следовать положениям этого документа в своей деятельности. Убежден: со временем к ним присоединятся и другие, и это приблизит возрождение некогда прерванных традиций русского предпринимательства.
— Может ли Церковь, увеличение числа верующих существенно влиять на криминогенную ситуацию в обществе? Каково Ваше отношение к смертной казни за особо тяжкие преступления?
— Современная преступность имеет различные причины, в том числе экономические, социальные, политические. Ибо для нас, христиан, очевидно, что в основе всякого преступления лежит греховная поврежденность души. Наша Церковь всегда стремилась вместе с государством и обществом помогать искоренению преступности. Особая задача Церкви — духовное воздействие на людей, ибо только утверждение в обществе высших ценностей и идеалов способно остановить насилие, воровство, неправду. Верующий человек оценивает все свои мысли и поступки с позиции вечных ориентиров, он видит в каждом образ Божий и верит, что никакие временные приобретения не могут оправдать того разрушительного действия, которое преступление наносит человеку, его совершающему. Личное счастье нельзя построить на боли и страданиях других людей.
Содействуя профилактике преступности, Церковь не оставляет без попечения и тех наших сограждан, кто оступился на своем жизненном пути и оказался в местах лишения свободы. История Православной Церкви полна примеров самоотверженного социального, просветительского и пастырского служения заключенным. Мне вспоминаются слова святителя Филарета Московского, обращенные к церковным труженикам, посвятившим свои силы служению в тюрьмах: «Любовь Божия да не престает одушевлять и услаждать ваш труд. Имя Господа Иисуса Христа да исполняет силою слова и действия вашего человеколюбия. В благоуспешном утешении бедствующих, в обращении заблудшихся… да является вам в темнице Тот, Который отъял от нее поношение и украсил ее Своим уверением, что Он в ней был: «В темнице был, и вы пришли ко Мне» (Мф. 25:36)». Убежден, что чем активнее будет работа Церкви в исправительных учреждениях, тем в большей степени они будут оправдывать свое имя — служить не училищами жестокости и новых преступлений, но местами действительного исправления и покаяния.
Касаясь вопроса о смертной казни, следует помнить, что главную цель любого наказания православная традиция видит не в мести преступнику, но в его исправлении. Нам известно, что запрета на применение смертной казни, как меры пресечения особо тяжких злодеяний, в Священном Писании не содержится. Однако в христианском обществе родилось критическое отношение к такому наказанию. Это, в частности, выразилось в обычае Церкви печаловаться перед властями об осужденных на смерть. Оставляя окончательное решение по вопросу о применении смертной казни за государством, Церковь приветствует шаги светской власти по ее замене такими способами наказания, которые способствовали бы раскаянию преступника и исключали бы возможность судебной ошибки. Неотвратимость наказания за тяжкие преступления в сочетании с их профилактикой становится более действенным средством в борьбе со злом, нежели простое ужесточение кары.
— В одном из своих недавних выступлений Вы кратко обмолвились, что очередной Архиерейский Собор будет созван в октябре нынешнего года. Если это так, не могли бы Вы хотя бы в самой общей форме сказать о подлежащих обсуждению Собора проблемах?
— Заседание Священного Синода, состоявшееся в Москве 25 марта, приняло решение о проведении очередного Архиерейского Собора с 3 по 8 октября. На Соборе мы намерены подвести итоги деятельности Русской Церкви за последние четыре года, наметить планы на ближайшее будущее. Среди обсуждаемых тем будут вопросы и церковно-государственных отношений, и межхристианских связей. Речь также пойдет о преодолении разделения Русского Православия, о восстановлении единства с Зарубежной Церковью. Надеемся обсудить насущные вопросы церковного устройства, в частности, создание церковного суда.
— Наш последний вопрос связан с 75-летним юбилеем Вашего Святейшества. Если откровенно: какой подарок вы считали бы самым желанным и дорогим?
— Много лет главным стремлением нашего народа, пережившего ужасы военного времени, было стремление к прочному миру. В наши дни Россия и сопредельные страны оказались втянутыми в кровавые водовороты новых вооруженных конфликтов. Мы вновь пережили социальные и экономические потрясения, столкнулись с потоком насилия и безнравственности. Представления о любви к ближнему, о справедливости, долге, ответственности многим стали казаться чем-то относительным.
Однако страдания явили в народе удивительные духовные силы, благодаря которым мы стали свидетелями начинающегося духовного возрождения, когда люди стремятся следовать великим словам, начертанным в книге пророка Исаии: «Мир, мир дальнему и ближнему» (Ис. 57:19).
Видеть всех моих соотечественников, ближних и дальних, живущими в мире с Богом, друг с другом, со своей совестью — вот чего я желал бы больше всего, и об этом я всегда молю Господа.
