На портале Седмица.ru опубликована статья Е.Г. Балашовой, посвященная епископу Белгородскому и Грайвороновскому Панкратию (1892-1944 гг.), в миру Василию Васильевичу Гладкову.
История Русской Православной Церкви в начале ХХ в. изобилует многими «белыми пятнами». Не так много исследователей, занимающихся изучением жизни духовенства и мирян, явивших стойкость в вере перед лицом богоборческой власти. Есть проблемы доступа к архивным данным, противоречия между информацией, содержащейся в разных источниках, проблема фальсификации документов, а также народного религиозного мифотворчества, возникающего в результате неподтвержденных устных рассказов о страданиях тех или иных религиозных деятелей. Это далеко не полный перечень. Вопросов перед историками встает много, и ответ на них не всегда могут дать даже те архивные источники, доступ к которым открыт.
Одним из примеров, интересующих историков и современных деятелей Русской Православной Церкви, но не до конца изученных биографий, является жизнеописание епископа Белгородского и Грайвороновского Панкратия (1892-1944 гг.), в миру Василия Васильевича Гладкова. Некоторые архивные данные уже опубликованы, например, архивно-следственное дело епископа Панкратия, заведенное в 1944 г. и хранящееся в Государственном отраслевом архиве Службы безопасности Украины (ГОА СБУ). Материалы этого дела обильно цитирует в своей статье протоиерей Александр Федчук. Помимо данных, относящихся ко времени служения епископа Панкратия в Украинской ССР, в том числе в годы ее оккупации Германией в начале 1940-х гг., в статье приводятся достаточно подробные биографические данные о владыке, в том числе о времени его служения в Москве[1]. Однако в этой части есть некоторые пробелы, восполнить которые я попытаюсь в настоящей статье.
17 ноября 1923 г. указом Святейшего Патриарха Тихона молодой настоятель Воскресенского собора в Арзамасе, исполняющий в епархии многие ответственные послушания иеромонах Панкратий (Гладков)[2] был назначен наместником Высоко-Петровского монастыря в Москве с возведением в сан архимандрита[3]. Это назначение в источниках никак не объясняется, но оно, вероятно, имело следующую причину. С 1922 г. настоятелем Высоко-Петровского монастыря являлся епископ Сергиевский Варфоломей (Ремов). Именно ему, тогда преподавателю Московской духовной академии иеромонаху Варфоломею, 7 июля 1916 г. был передан для духовного руководства новопостриженный студент академии монах Панкратий (Гладков)[4]. Академию иеромонах Панкратий закончил с отличием, стал кандидатом богословия, а после окончания учебы служить вернулся в свой родной город Арзамас.
Осенью 1923 г. в Высоко-Петровском монастыре произошли значительные события. После закрытия Зосимовой пустыни епископ Варфоломей пригласил ее насельников, которые могли устроиться на жительство в Москве, в клир Высоко-Петровского монастыря, полагая тем самым начало тайной обители при официально существовавшем приходском храме. Одновременно с этим владыка Варфоломей поддерживал при монастыре деятельность Московской духовной академии, официально существовавшей в Москве вплоть до 6 марта 1923 г., когда Антирелигиозная комиссия при ЦК РКП(б) во главе с Е. Ярославским рассмотрела вопрос «о закрытии духовных академий» и приняла решение: «Духовные академии ликвидировать, как тихоновские в Москве, так и евангельские в Питере»[5]. С 1920/21 учебного года Академия существовала именно при Высоко-Петровском монастыре, что отмечено в отчете ректора протоиерея Анатолия Орлова Святейшему Патриарху Тихону[6]. Однако, несмотря на запреты властей, деятельность Академии продолжалась[7], и епископ Варфоломей, очевидно, был заинтересован в приглашении в Москву известного ему способного молодого ученого, которого, вероятно, по его просьбе, святитель Тихон и утвердил наместником монастыря.
Однако уже «в январе 1924 г. отец Панкратий был арестован "за антисоветскую агитацию", но после 15 дней ареста за недоказанностью вышел на свободу с запретом проживания в крупных городах СССР»[8], после чего 6 лет он вновь служил в Арзамасе, где дважды был арестован (в 1925 и 1928 гг.) и дважды был оправдан: первый раз после 12 дней, второй раз после двух месяцев заключения.
В 1930 г. архимандрит Панкратий вернулся в Москву. Здесь официально вошел в клир церкви св. Димитрия Солунского у Тверских ворот, о чем сообщил в анкете при допросе 10 октября 1932 г.: «Род занятий: поп церкви Димитрия Солунского» (см. публикацию, л. 140), однако сам протокол допроса свидетельствует о том, что епископ Варфоломей вновь пригласил своего бывшего ученика в Высоко-Петровский монастырь (подробнее об этом ниже). Спустя 2 года его вновь арестовали, и 2 месяца он провел под следствием «по обвинению в антисоветской агитации, однако доказать это следственные органы не смогли. Тем не менее о. Панкратию запретили жить в Москве, и он стал служить в подмосковном Егорьевске»[9].
Что же случилось в 1932 г.? Об этом можно узнать из следственного дела, хранящегося в Государственном архиве Российской Федерации (ф. 10035, оп. 1, д. П-75521). Кратко содержание дела изложено в «Заключении по архивному уголовному делу № 8816 от 18 июня 1971 г.», при исследовании по запросу о реабилитации. Следствие установило, что в октябре — ноябре 1932 г. ПП ОГПУ Московской области были арестованы 15 человек, в том числе В.В. Гладков, а также у двоих была «отобрана подписка о невыезде с места жительства». О Гладкове указано, что в декабре 1932 г. он был освобожден из-под стражи, а уголовное преследование в отношении него прекратили «за отсутствием в его действиях состава преступления»[10]. Остальные же обвинялись в том, что они, «будучи враждебно настроенными, входили в контрреволюционную группировку церковников и попов церкви Дмитрия Солунского, систематически вели контрреволюционную агитацию среди прихожан церкви, направленную против советской власти и партии, распространяли провокационные слухи, занимались укрывательством попов, монахов и монашек, через которых среди верующих распространяли кликушество, фанатизм, занимались постригом в тайное монашество, т.е. в преступлении, предусмотренном ст. 58 п.п. 10 и 11 УК РСФСР»[11].
Основные обвинения были направлены против священника церкви Димитрия Солунского у Тверских ворот иерея Александра Михайловского, однако по делу были арестованы и несколько прихожан церкви прп. Сергия Радонежского на Большой Дмитровке, находящейся неподалеку (буквально в 5 минутах ходьбы), о которых известно из других источников как об иподиаконах епископа Варфоломея, а также духовная дочь схиархимандрита Игнатия (Лебедева)[12]. То, что изначально архимандрит Панкратий не фигурировал в деле как свидетель (а таковых в деле трое, помимо арестованных в качестве обвиняемых), может говорить о том, что он не был частью сознательной армии «секретных сотрудников» НКВД.
В церкви прп. Сергия Радонежского с сентября 1929 по октябрь 1934 г. нашла приют община бывшего Высоко-Петровского монастыря. После окончательного изгнания общины из стен родной обители в августе 1929 г. именно сюда перешли настоятель монастыря епископ Варфоломей (Ремов), ставший настоятелем этой церкви, фактически весь клир и прихожане. Здесь продолжалась деятельность по поддержанию тайного монастыря, где был утвержден богослужебный устав, принятый в Зосимовой пустыни, развивалось тайное монашество, окормление старцами их духовных чад[13]. Эта деятельность началась еще в 1923 г., после закрытия властями Зосимовой пустыни, когда по приглашению владыки Варфоломея, бывшего духовным чадом зосимовских старцев — прп. Германа (Гомзина) и прп. Алексия (Соловьева) — в клир Высоко-Петровского монастыря (тогда уже действовавшего официально как приходской храм) вошли ученики и последователи старцев, насельники Зосимовой пустыни игумен Митрофан (Тихонов), архимандрит Агафон (Лебедев), в 1929 г. принявший схиму с именем Игнатий, ныне прославленный как преподобномученик, архимандриты Никита (Курочкин), Зосима (Нилов) и Исидор (Скачков). Четверо из них, кроме отца Игнатия, были арестованы в 1930 г., однако деятельность тайного монастыря продолжалась. Продолжилась при храме прп. Сергия и деятельность тайной духовной академии, наследницы Московской духовной академии, на что указывает, в частности, следственное дело Р-27416, начатое 19 февраля 1933 г., хранящееся в Центральном архиве ФСБ РФ. Можно предположить, что архимандрит Панкратий (Гладков) был приглашен владыкой Варфоломеем в Москву в 1930 г. для помощи по делам тайных монастыря и академии.
Из арестованных в октябре 1932 г. к общине Петровского монастыря имели отношение 5 человек. Первым из них 8 октября был арестован архимандрит Панкратий[14]. Допрос состоялся уже 10 октября. 16 октября арестовали Бориса Уткина, Ивана Шапошникова и Алексея Стародубского, несколькими днями раньше — тайную монахиню Анастасию (Печникову).
В протоколах не выделены вопросы следователя и ответы арестованного, показания приведены единым блоком. Даны ли эти показания самим арестованным или являются фальсификацией? Об этом уже не раз писали в разных работах историки Русской Православной Церкви. Обращают на себя внимание показания фигурантов дела при исследовании 1971 г., например арестованной по этому делу Н.И. Резвовой: «Все, что там записано, не соответствует действительности, и таких показаний я не давала. Подписи в протоколе мои. Сейчас я вспоминаю, что подписала пустой бланк протокола. Почему я это сделала, не знаю. Наверное, потому что была сильно испугана. Обвинений мне никаких не предъявляли. С материалами дела я не знакомилась»[15].
В том же духе звучат и показания Бориса Семеновича Уткина (в 1971 г. он был уже священником): «Читал ли я протоколы допроса или его зачитывал мне следователь, сейчас вспомнить не могу. Точно сказать мои ли подписи под протоколами допроса, датированных 17, 19, 25 октября 1932 [г.] я не могу, но хочу показать, что подписи похожи по своему характеру на мои. Соответствуют ли записи в указанных выше протоколах действительности того, что я показывал в 1932 году, сказать не могу. В протоколах, которые мне сейчас зачитаны следователем, много фамилий и лиц, о которых я затрудняюсь сейчас что-либо сказать, и для меня они совершенно не знакомы. Тогда при допросах я признавал себя виновным, очевидно, потому что я не прочитал протокол и, не зная его содержание, подписал его. Хочу, однако, подчеркнуть, что те события, о которых упоминается в протоколах моего допроса, отдаленно соответствуют действительности»[16].
Однако и Резвова, и Уткин, и остальные арестованные по делу являлись обвиняемыми и были приговорены к заключению в исправительно-трудовые лагеря сроком на 3 года. Протоколы их допросов могли быть составлены из данных, предоставленных ранее свидетелями. Что касается допросов архимандрита Панкратия, то, как уже упоминалось, они были одними из первых, а в обвинительном заключении, где приводятся его показания, он фигурирует уже как свидетель: «В июле с.г. я был на квартире Михайловского Александра, который в разговоре со мной рассказал: с каждым днем пишут все новые декреты, а это признак того, что дела плохи у коммунистов. Колхозы разваливаются. Народ голодает. Вот теперь и торопятся накормить народ декретами и сталинскими быками — кроликами, да и те дохнут каждый день. На кроликах далече не уедешь, голод еще сильнее разразится в России, и тогда уж несдобровать коммунистам»[17]. Несмотря на признание в совершении тайных постригов («Мария Трофимовна Шилова была мною пострижена тайно… Баранова Клавдия Ивановна была мною пострижена на квартире попа Медевь» (см. публикацию, л. 141 об.)), он «из-под стражи был освобожден… за отсутствием в его действиях состава преступления»[18].
Обращает на себя внимание, что, например, таких слов как «с каждым днем пишут все новые декреты, а это признак того, что дела плохи у коммунистов» или «голод еще сильнее разразится в России и тогда уж несдобровать коммунистам» непосредственно в протоколах допросов на указанных страницах нет, однако в целом показания архимандрита Панкратия довольно пространны и направлены на обвинение в антисоветской деятельности конкретных лиц.
При первом же допросе 10 октября в «показаниях по существу дела» появилась следующая информация: «Михайловский — антисоветски настроенный тип, но ведет свою работу так тонко, что не всегда удается его в этом уличить… В частых беседах со мной он говорил, что советская власть своими декретами хлебо-мясозаготовках хочет поднять разоренное с[ельское] х[озяйство] хозяйство, везде разводятся "сталинские быки — кролики", которыми хотят накормить голодный народ, да и те дохнут» (см. публикацию, л. 141). «Михайловский проводит тайные крестин[ы], и др., нигде не регистрируя совершаемые акты» (см. публикацию, л. 141 об.). «Владыка Варфоломей в указаниях мне, архимандриту Герману, архимандр[иту] Агафон[у], категорически запретил говорить о всех нами подстриженных, как тайных, так и явных монахах… Также не говорит[ь] и в ГПУ, где больше всего интересуются этим» (см. публикацию, л. 141 об.).
Архимандрит Панкратий указывает на молодых тайных пострижеников архимандрита Агафона (Лебедева): Алексея Стародубского, Бориса Рощина, Бориса Уткина[19]. Указывает как на «наиболее активных участников к[отр]р[еволюционной] группировки о. Александра Михайловского»[20] на нескольких прихожанок и монахинь. Все названные им женщины и послушники (кроме Рощина) несколькими днями позже были арестованы.
Следующий допрос состоялся 15 октября и почти целиком был посвящен жизни общины Высоко-Петровского монастыря. «Влад[ыка] Варфоломей находится в особом почете у м[итрополита] Сергия, храм Сергия с монашествующей братией имеет самостоятельное управление, своего епископа, благочинного — только для одного храма и подчинен непосредственно Синоду, минуя Питирима как уп[равляющего] Моск[овской] епархией… Особенная к[онтр]р[еволюционная] деятельность архимандр[ита] Агафона распространяется через его духовных детей… Архимандрит Агафон — великий старец, как его называл сам Владыко Варфоломей, является не столько больной, сколько симулянт. Он также приучает и своих духовных детей к кликушеству… В чем-то провинившаяся духовная доч[ь] Агафона Анна Анурова не была им принята на исповедь в течение 5-10 дней. Это на нее так подействовало, что она 15-16 сентября покончила жизнь самоубийством, бросилась под поезд… Случай самоубийства Ануро[во]й Варфоломей и Агафон скрыли… и сделали тайное заочное отпевание» (см. публикацию, л. 143 об.).
Протокол допроса от 15 октября заканчивается только подписью, без необходимой фразы «Написано с моих слов верно и мне прочитано верно». Необходимо также отметить, что в конце первого допроса эта фраза написана не арестованным, как это было принято, а тем же человеком, что составлял весь протокол допроса, т.е. следователем (количество разного рода ошибок в тексте не дает возможности предположить, что он написан человеком, с отличием окончившим Московскую духовную академию), отличается почерком только подпись «Гладков», которая, как и положено, стоит в конце каждой страницы.
Биографическая информация, указанная в анкете, соответствует известной из других источников — родился в 1892 г. в Арзамасе, сын цехового ремесленника, окончил реальное училище и Московскую духовную академию, где учился с 1914 по 1918 г., был священником в 1917-1921 гг. в Арзамасе, в 1923-1924 гг. в Москве, в 1924-1930 гг. — вновь в Арзамасе, с 1930 г. — в Москве. Признан негодным к воинской службе с исключением с учета. Подвергался административной высылке на 3 года в Арзамас. В Москве проживает на станции Ухтомская, в поселке Михельсон[21].
Почти 2 месяца имя архимандрита Панкратия в деле не упоминается, он содержался в Бутырской тюрьме, и только в декабре появилось «постановление об освобождении или прекращении дела», копия которого имеется в деле (точной даты и подписей, очевидно, проставленных на оригинале документа, на копии нет). В тексте постановления говорится, что «уполномоченный 3-го отделения СПО ПП ОГПУ МО Булыжников… нашел… Гладков был арестован 8/Х-1932 года как участник к[онтр]р[еволюционной] группировки попов в церкви Дмитрия Солунского на Пушкинской площади. Произведенным по делу следствием установлено, что участия в к[онтр]р[еволюционной] группировке со стороны Гладкова В.В. не было, а посему постановил: арестованного Гладкова Василия Васильевича из-под стражи освободить и дело следствием в части его прекратить»[22].
В текстах протоколов его допросов достаточно информации к обвинению клириков и мирян в антисоветской деятельности. Что касается описания жизни общины Петровского монастыря, то это в целом подтверждается другими источниками. В конце 1932 г., после арестов 1930-1931 гг., костяк тайного монастыря действительно составили его настоятель епископ Варфоломей, схиархимандрит Игнатий (архимандрит Агафон) и духовное чадо владыки архимандрит Герман (Полянский), который в 1933 г. был арестован. Многие факты из жизни Петровской общины узнаваемы. Даже рассказ о несчастной Анне Ануровой, которая, как следует из показаний, покончила жизнь самоубийством[23] вследствие неправильного отношения к ней ее духовного отца, напоминает слова из книги монахини Игнатии (Пузик)[24], постриженицы и летописицы тайной монашеской общины Высоко-Петровского монастыря: «Тихая, молчаливая Анна с круглым кротким лицом и большими глазами, кротко стояла в очереди к батюшке и не так часто к нему попадала, но терпела и ждала своей доли. Анна-Луна ее прозвали за овал ее лица. Она была из одного места с Марией Рязанской, но держалась отдельно, ни с кем не вступая в тесное знакомство»[25]. Это упоминание в книге относится к самому началу 1930-х гг. Других упоминаний об «Анне-Луне» в книге нет, хотя матушка Игнатия старалась прослеживать судьбу своих духовных сестер, насколько это было возможно.
Интересно, что упоминаний о самом архимандрите Панкратии (Гладкове) в протоколах допросов в этом и других следственных делах, касающихся петровской общины, почти нет. Не упоминает о нем в своих книгах и статьях и матушка Игнатия. Единственное упоминание, которое мне удалось найти, — у арестованного в начале 1933 г. прихожанина храма прп. Сергия на Большой Дмитровке Ивана Васильевича Бадорина. В протоколе допроса от 5 апреля 1933 г. есть следующие показания: «Нелегальный монастырь при церкви Сергия на Дмитровке я посещал довольно часто. Моим духовным отцом был Панкратий, ныне высланный. По-моему, а также моей тещи Калгушкиной [приглашению] духовенство этого монастыря, в частности Панкратий, приходили к нам на квартиру и совершали тайное богослужение. Таких служб за последние полтора года было совершено шесть»[26].
Не упоминает о нем в своих показаниях в марте 1933 г.[27] и свидетель Виктор Михайлович Сергеев — архимандрит Алексий, клирик Высоко-Петровского монастыря, известный из воспоминаний современников как доноситель и активный сотрудник НКВД. Хотя других арестованных по делу 1932 г. он упоминает: «Уткин Борис, Шапошников Иван… Стародубский Алексий, — арестованных за контррев[олюционную] деятельность в результате обработки их нелегальным монастырем»[28]. Вероятно, это еще раз подчеркивает, что архимандрит Панкратий не находился постоянно в клире монастыря, а привлекался владыкой Варфоломеем для отдельных поручений, например для помощи по академической работе («Мне было поручено Влад[ыкой] Варфоломеем подготовить в священники моего духовного сына Алексея Стародубского»[29]) и духовного окормления отдельных членов большой общины ввиду отсутствия достаточного числа клириков храма прп. Сергия на Б[ольшой] Дмитровке.
Дальнейшая судьба архимандрита (епископа) Панкратия достаточно хорошо описана в источниках, кроме самых последних его дней и кончины, обстоятельства которой до конца неизвестны.
Являются ли протоколы допросов архимандрита Панкратия действительно его истинными показаниями или же это очередная фальсификация органов НКВД, однозначно сказать сложно. Однако некоторые детали самих текстов протоколов допросов, его перевода из обвиняемых в свидетели и того факта, что он единственный из арестованных не был подвергнут серьезным прещениям (кроме высылки из Москвы), его показания, которые легли в основание обвинения мученицы Анны Четвериковой в ноябре 1937 г.[30], а также в целом отдельные факты биографии епископа Панкратия склоняют к предположению, что показания даны непосредственно им.
В то же время трудно не согласиться с выводом, сделанным протоиереем Александром Федчуком в статье о епископе Панкратии: «Его отношение как к советской, так и к оккупационной власти зиждилось на отношении обеих к религии... Согласие же на тайное сотрудничество вначале с НКВД, а затем с гестапо явилось следствием малодушия, которое, конечно, лишило Гладкова мученического венца, но не наделило потомков правом его осуждать»[31].
Ниже публикуются протоколы допросов архимандрита Панкратия. Нумерация листов в них непоследовательна, поскольку в архивно-следственном деле листы перепутаны, к тому же присутствует двойная нумерация (старая нумерация зачеркнута, изначально были пронумерованы не все листы, например, не пронумерованы листы продолжения анкеты или какого-либо допроса), однако по датам, указанным на протоколах, и таким записям как «продолжение» или «вторичный допрос» их последовательность удалось восстановить. Протоколы приводятся в скорректированной последовательности, в соответствии с последней нумерацией. Слова с орфографическими ошибками исправлены, варианты их написания в источнике приведены в примечаниях. Пропущенные буквы и слоги восстановлены в квадратных скобках. Знаки пунктуации расставлены в соответствии с современными правилами русского языка.
[1] Федчук А., прот. Епископ Белгородский и Грайвороновский Панкратий (Гладков) // Вестник церковной истории. 2018. № 1/2 (49/50). С. 288-304.
[2] «В частности, некоторое время он исполнял обязанности благочинного монастырей, благочинного округа, члена испытательной комиссии при епископе Михаиле, у которого с 1920 по 1923 г. служил секретарем» (Там же. С. 291).
[3] Государственный архив Нижегородской области, ф. 64, оп. 1, № 28, л. 1-3 (Клировая ведомость Благовещенской церкви Арзамаса за 1925 г.).
[4] [Иларион (Троицкий), архим.] Из академической жизни. Пострижение в монашество студента Московской духовной академии Гладкова и речь новому иноку Панкратию // Богословский вестник. 1916. Т. 2. № 7/8. С. 587.
[5] РГАСПИ, ф. 17, оп. 112, д. 443а, л. 32; ф. 89, оп. 4, д. 115, л. 8 (Цит. по: Сафонов Д.В. Священномученик Иларион (Троицкий): профессор Московской духовной академии и церковный деятель (к 75-летию со дня преставления) (Электронный ресурс: http://www.pravoslavie.ru/sm/041221094301.htm; дата обращения: 10 марта 2020 г.).
[6] Орлов А., прот. Отчет о состоянии Московской духовной академии за 1919/1920 и 1920/1921 годы // Вестник русского христианского движения. 1986. № 2 (147). VI. С. 196.
[7] Об этом подробнее см.: Беглов А.Л. В поисках «безгрешных катакомб». Церковное подполье в СССР. М., 2008; Балашова Е.Г. Архиепископ Сергиевский Варфоломей (Ремов) — ректор тайной Московской духовной академии в 1930-1935 гг. // Вестник Московского государственного областного университета. Сер.: История и политические науки. 2013. № 4. С. 75-79; Балашова Е.Г. Архиепископ Варфоломей (Ремов, 1888-1935) и Московская духовная академия — четверть века вместе // Церква мучеників: гоніння на віру та Церкву у ХХ столітті: матеріали Міжнар. наук. конф. (К., 6-7 лютого 2020 р.) / упоряд. С.В. Шумило ; відп. ред. прот. В. Савельєв. Кiiв, 2020. С. 423-436.
[8] Федчук А., прот. Указ. соч. С. 292.
[9] Там же.
[10] ГА РФ, ф. 10035, оп. 1, д. П-75521, л. 291.
[11] Там же.
[12] Игнатий (Лебедев; †11 сентября 1938 г.), преподобномученик, схиархимандрит московского Высоко-Петровского монастыря, куда пришел в 1923 г. после закрытия Свято-Смоленской Зосимовой пустыни. До принятия схимы — Агафон. 4 октября 1935 г. арестован. Умер в заключении в инвалидной колонии в Чувашии, ст. Алатырь.
[13] Подробнее об этом см., например: Игнатия (Петровская), мон.Высоко-Петровский монастырь в 20-30-е годы / Подгот. текста, публ., вступ. заметка, примеч. А.Л. Беглов // Альфа и Омега. 1996. № 1(8). С. 114-135; Беглов А.Л. В поисках «безгрешных катакомб». Церковное подполье в СССР. М., 2008; Балашова Е. Г.Сохранение и развитие традиций зосимовского старчества в Высоко-Петровском монастыре в 20-30-х годах ХХ века (к 700-летию Высоко-Петровской обители) // Преемство святоотеческих традиций в монашестве Русской Церкви. XXIII международные Рождественские образовательные чтения. Региональный этап. М., 2015. С. 83-102.
[14] ГА РФ, ф. 10035, оп. 1, д. П-75521, л. 31 (продолжение анкеты, начатой на л. 30, 30 об.).
[15] Там же, л. 227 об.
[16] Там же, л. 225 об.
[17] Там же, л. 180.
[18] Там же, л. 291.
[19] Там же, л. 146 об.
[20] Там же, л. 147.
[21] Там же, л. 30, 30 об., 31.
[22] Там же, л. 173.
[23] В самом факте самоубийства можно усомниться уже потому, что по православным канонам, самоубийц не отпевают, или же предположить наличие у Анны психического заболевания, которое позволяет отпеть почившего даже в случае самовольного ухода из жизни.
[24] См. о ней: Беглов А.Л. Схимонахиня Игнатия (Валентина Ильинична Пузик; 1.02/19.01.1903-29.08.2004). [Некролог] // Альфа и Омега. 2004. № 3(41). С. 360-370. Петр (Еремеев), игум.Схимонахиня Игнатия (Пузик) (1903-2004) — летописец тайной монашеской общины Высоко-Петровской обители // Церква мучеників… С. 409-418.
[25] Игнатия (Петровская), мон.Старчество в годы гонений. Преподобномученик Игнатий (Лебедев) и его духовная семья / Подгот. текста, публ., предисл. и коммент. А. Л. Беглова. М., 2001. С. 217.
[26] ЦА ФСБ РФ, д. Р-27416, л. 16 об., 17.
[27] Там же, л. 136, 136 об., 137, 137 об., 138.
[28] Там же, л. 137.
[29] ГА РФ, ф. 10035, оп. 1, д. П-75521, л. 144 об. (96 об).
[30] См.: Балашова Е.Г. Новые сведения о жизни мученицы Анны Четвериковой (1873-1940), пострадавшей в Арлюкском отделении Сиблага // Вестник Кемеровского государственного университета. 2020. Т. 22. № 2. С. 291-292.
[31] Федчук Александр, прот. Указ. соч. С. 290.
Протоколы допросов архимандрита Панкратия (Гладкова)[1]
(Л. 140) Протокол допроса.
1932 г. октября мес[яца] 10 дня, я, уполномоченный СПО ПП ОГПУ МО Булыжников, допрашивал в качестве обвиняемого гражданина Гладкова В. В. и на первоначально предложенные вопросы он показал:
1. Фамилия: Гладков.
2. Имя и отчество: Василий Васильевич.
3. Возраст (год рождения): 40 лет 1892 г. июня.
4. Происхождение (откуда родом, что родители, национальность, гражданство или подданство): Нижегородский край г. Арзамас, русский, г[раждани]н СССР. Кустарь имел наемных рабочих 5 человек.
5. Местожительство (постоянное и последнее) ст. Ухтомская, поселок Михельсон ул. Калинина, проезд Воровского дача № 11.
6. Род занятий (последнее место службы и должность): поп церкви Димитрия Солунского[2].
7. Отношение к военной службе…[3] не подлежит как служитель культа.
8. Семейное положение (близкие родственники, их имена, фамилии, адреса, род занятий до революции и в последнее время): холост, есть братья и сестры, с которыми общения не имею с 1929 года.
(Л. 140 об.) 9. Имущественное положение (до и после революции): монах с 1916 года.
10. Образовательный ценз (первонач[альное] образование, средняя школа, высшая, специальная, когда и т.д.): Реальное училище, курсы стенографии и Московскую духовную академию.
11. Партийность политические убеждения: б[ес]п[артийный].
12. Сведения об общественной и революционной работе: -
13. Сведения о прежней судимости (до Октябрьской революции и после нее): в 192…[4] был выслан из Москвы на 3 года ОГПУ в г[ород] Арзамас.
14. Служба у белых: нет.
Показания по существу дела
О. Михайловский является фактически председателем церковного[5] совета, что по положению запрещено законом. Как служитель культа должен исполнять только обряды, не вмешиваясь[6] в деятельность общины. Михайловский систематически устраивает кликушество в храме, так им введен новый обряд поклонения и целования пелены с мощей Серафима, в память почтения и к останкам мощей, хранящимся в центральном антирелигиозном музее на поругании, куда он категорически (Л. 141)запретил ходит[ь] своим прихожанам. Михайловский имеет большие связи, среди б[ывших] людей и интелегенции. Б[ывшая] жена професора Розонова, Пыжева и другие, которые в храм часто ходить боятся, но оказывают[7] большую материальную помощ[ь]. Ряд жен ответственных работников для попа Михайловского[8] совершают различные покупки в закрытых распределителях. Так, например, жена секретаря Наркомзема т[оварища] Яковлева Федотова Клавдия Ивановна из особого распределителя НКЗ достает[9] вино, муку и другие[10] продукты, как для [н]его, так и для храма.
Михайловский — антисоветски настроенный тип, но ведет свою работу так тонко, что не всегда[11] удается его в этом уличить. Всю работу проводит через сестричество, что он скажет, это для них закон. В частых беседах со мной он говорил, что Советская власть, своими декретами хлебо-мясо заготовках хочет поднять разоренное[12] с[ельское] хозяйство. Везде разводятся «сталинские быки — кролики», которыми хотят[13] накормить голодный народ, да и те дохнут[14], что ни делают, все разваливается, скот в совхозе дохнет.
(Л. 141 об.)Михайловский проводит тайные[15] крест[ин]ы, и др., нигде не регистрируя совершаемые[16] акты.
Мария Трофимовна Шилова была мною пострижена тайно нарекли имя ей «Мак’рина» в память сестры Василия Великого. Б[ывшая] учительница пенсионерка, 53 года, пострижена официально. Нерадовская Евгения Михайловна жена священника Ивана Нерадовского, монашеское имя, Мария[17].
Поп Нерадовский стал иеромонахом Ксенофонт. Нерадовский, б[ывший] инженер, проживает [на] ст. Жаворонки МББЖД[18].
Баранова Клавдия Ивановна была мною пострижена на квартире попа Медевь[19], имя ей дали «Юлия» с тем расчетом, чтобы была именинницей в один день с Клавдией, работает в пионеротряде. Сейчас работает помощницей санитарного[20] врача. 61 год.
Владыка Варфоломей в указаниях мне, архимандриту Герману, архимандр[иту] Агафон[у], категорически запретил говорить о всех нами подстриженных, как тайных, так и явных монахах. Если кого и вызовут на очную ставку, то мы должны отказыват[ь]ся. Также не говорит и в ГПУ, где больше всего интересуются этим.
(Л. 146) Протокол допроса.
1932 г. 10 октября мес[яца] я, уп[олномоченный] СПО ПП ОГПУ МО Булыжников, допрашивал в качестве обвиняемого гражданина Гладкова В.В. Продолжение[21]
(Л. 146 об.) Показания по существу дела.
Наибольшее пострижение[22] ведет Агафон, у которого большое количество подстриженных тайно молодых людей, обоего пола, архимандрит Агафон слывет за прозорливого[23], им управляется вся молодая братия[24]. Послушник Стародубский Алексей, по профессии бухгалтер, проживает в р[айо]не Сущ…[25]. Борис[26] Рощин, бухгалтер, живет [на] ст[анции] Плющиво МКЖД. Борис Уткин проживает в районе Трубной улицы, отказался от профессии инженера[27].
(Л. 147) Наиболее активными участниками к[отр]/р[еволюционной] группировки о. Александра Михайловского являются следующие. Сохатская Л. Д. разделяющая и проповедующая[28] взгляды Михайловского о «Последних днях бытия». Распространяет[29] среди верующих исписанные от руки листки о въезде антихриста в Москву. Ее поддерживает Андреева Елизавета, кликуша. Систематически, ведет агитацию против Советской власти, говоря, что скоро коммунисты позакроют все московские[30] храмы, и верующих вышлют из Москвы. Нам, верующим, необходимо поддерживать о. Александра и не допускать закрытия нашего храма. Если мы все будем дружно отстаивать, то храм им не удастся закрыть.
Монашки Хахлина, Черепанова, Печникова, Добрынина и другие[31] в кругу прихожан часто говорили о появление антихриста и въезде его в Москву, одновременном появлении «Георгия Победоносца» на востоке как посланника[32] Бога для избавления[33] православных святынь от антихриста и изгнания бесовской власти, воцарившейся на земле русской.
Написано[34] с моих слов верно и мне прочитано верно. Гладков.
(Л. 144)Протокол допроса.
1932 г. октября мес[яца] 15 дня, я, уп[олномоченный]СПОПП ОГПУ МО Булыжников, допрашивал в качестве обвиняемого гражданина Гладкова В.В.
1. Фамилия: Гладков.
2. Имя, отчество: Василий Васильевич, архим[андрит] «Панкратий»[35].
(Л. 144 об.) Вторичный допрос[36]. Показания по существу дела.
Мне было поручено Влад[ыкой] Варфоломеем подготовить в священники моего духовного[37] сына, Алексея Стародубского[38], на что мной была проведена соответствующая обработка Стародубского как будущего[39] служителя культа, которого, безусловно, должны коснуться все тяготы жизни[40] лишенца, преследование[41], репрессии и т[ому] под[об]ное[42]. Владыка Варфоломей и епископ Феофан Семеняко в наставлениях Стародубскому доказывали (Л. 145) необходимость принятия тайного[43] монашества как одно[го] из основных видов[44] продолжения и[45] подготовки к священнослужению в будущем и разрешения явочной пропаганды[46] Священного[47] писания в народе.
Влад[ыка] Варфоломей находится в особом почете у м[итрополита] Сергия, храм Сергия с монашествующей братией имеет самостоятельное управление, своего епископа, благочинного[48] — только для одного храма и подчинен непосредственно Синоду, минуя Питирима как уп[равляющего] Моск[овской] епархией.
По распоряжению П[реосвященного] Варфоломея в храме сделаны специальные[49] из икон ограждения, правого[50] и левого[51] клиросов, с тем чтобы удобнее посещать храм тайным монахам и монашкам, для которых отведено специальное помещение, где они перед службой переодеваются в монашеские одежды, и специальным[52] проходом идут на клирос, скрытые от посторонних взглядов.
Владыка Варфоломей, Агафон — ахриман[53], архимандрит Герман Полянский, иеромонах монах Николай Николаевич Коринский, сын профессора, б[ывшего] учителя музыки, игумен Митрофан — духовник Епископа Варфоломея, (Л. 145 об.) и[е]родиакон Феодор — Богоявленский Олег 25 лет, племян[ник] профес[с]ора Нечаева, живет под колокольней[54]. Основные руководители и организаторы братии[55] тайного[56] монашества и послушничества. Все духовные дети проходят через Владыку, который их опрашивает, кто они по социальному положению, пишет имена фамилии и адреса в особую книгу, а после этого прикрепляет или распределяет среди вышеупомянутых монахов, а некоторых оставляет у себя.
Между нами установлена строгая тайна, кто у кого является духовными детьми. Моя духовная дочь «Антонина»[57], которую рекомендовал мне Иоан[н][58] Коринский, однажды на духу заявила, что хочет вступить в комсомол. Я обратился к Владыке, как быть с этим. Он ответил: «Можно вступать в комсомол только тогда[59], если она крепка вере, а лучше[60] не следует[61], так как там она может удариться в ересь»[62]. После добавил, что неплохо бы ей быть в комсомоле, это ее гарантировало бы от всяких неприятностей, но она молода, и это опасно для всех послушниц женщин, может рас[с]казать в комсомоле[63], и будут неприятности.
(Л. 142) Протокол допроса.
1932 г. октября мес[яца] 15 дня, я, уп[олномоченный]СПО ПП ОГПУ МО Булыжников, допрашивал в качестве обвиняемого гражданина Гладкова В.В.
1. Фамилия: Гладков.
2. Имя, отчество: Василий Васильевич.
(Л. 142 об.)Продолжение[64]. Показания по существу дела.
Особенная к[онтр]р[еволюционная] деятельность архимандрита Агафона распространяется через его духовных детей: Варвару — монашеское имя Евпраксия — и схимонахиню Серафиму. Последняя, по-видимому[65], является[66], игум[ен]ьей женского[67] отделения — Петровского[68] монастыря.
Архимандрит Агафон — великий[69] старец, как его называл сам Владыко Варфоломей, является не столько[70] больной, сколько[71] (Л. 143) симулянт. Он также приучает и своих духовных детей к кликушеству и юродству, в числе которых особенно выделяется научный сотрудник какого[-то] института 72тай[ный] монах[72] Глеб лет 22-23. Тайная монашка Анастасия живет на колокольне церкви Феодора Студита у Никитских ворот, которая дает ночлег[73] бежавшим монашкам и монахам, но только с благословения о. Агафона.
О. Агафон ввел такие[74] строго монастырские[75] порядки, и за всякие[76] нарушения наказывает духовных детей[77] — епитимии[78], молитвы поклоны и т. [д.] В чем-то провинившаяся духовная доч[ь] Агафона Анна Анурова не была им принята на исповедь 80в течение[79] 5-10 дней[80]. Это на нее так подействовало, что она[81] 15-16 сентября покончила жизнь самоубийством, бросилась под поезд на ст[анции] Крюково Октябр[ь]ск[ой] ж[елезной] д[ороги].
Анна Анурова[82] —дочь высланного[83] кула[ка], брат ее Николай Ануров скрылся от выселения и сейчас работает на заводе «Шарикоподшипник им. Кагановича». Анурова поддерживала тесную связь с проживающей под Москвой игуменшей матерью Анной и Анастасией у Никитских (Л. 143 об.)
ворот[84]. Случай самоубийства Ануро[во]й Варфоломей и Агафон скрыли ото всей[85] братии, созвали совещание приб…[86] и сделали тайное заочное отпевание.
Андреева Елизавета является белой монашкой, которая при[87] выходе замуж по обоюдному согласию с мужем дала обещание сохранения[88] девственности и жить[89] с мужем, как брат с сестрой. Это Андреевы сделали исключительно под влиянием о. Михайловско[го], который им говорил, что это больший подвиг чем монашество. И Вы являетес[ь] настоящими подвижниками. Евдокия высокая (Дуся большая) тоже, по-видимому[90], тайная монашка но кем постриже[на][91], я не знаю[92]. Маленкая Дуся, — послушница тайная.
О. Михайловский Александр, сожительствует со своими духовными дочерьми. Одну из них он пытался изнасиловать, за что должен был понести наказание по духовной линии, но это дело замял благочинный о. Николай Андреевич Величкин, являющийся родственником Михайловского.
Елизавета Ивановна, монашеское имя Анфи…[93]. Живет около института Склифосовско[го][94], сестра или няня[95] кремлевской больницы, на Воздвиженке. Поддерживает связ[и] [с] Рязанцевой Агрипиной Павл[овной], Грохольский пер[еулок], д. 39, кв. 1.
Гладков.
[1] ГА РФ, ф. 10035, оп. 1, д. П-75521, л. 140-147.
[2] Исправлено, в документе: Салунскаго.
[3] Далее слово неразборчиво.
[4] Дата неразборчива, написана на сгибе.
[5] Исправлено, в документе: церковнаго.
[6] Исправлено, в документе: невмешиваяс.
[7] Исправлено, в документе: аказывают.
[8] Здесь и далее исправлено, в документе: Михайловскаго.
[9] Исправлено, в документе: дастоет.
[10] Исправлено, в документе: другия.
[11] Исправлено, в документе: невсегда.
[12] Исправлено, в документе: раззаренное.
[13] Исправлено, в документе: хотять.
[14] Исправлено: дохнуть.
[15] Исправлено, в документе: тайныя.
[16] Исправлено, в документе: совершаемыя.
[17] Последние буквы на сгибе, чтение предположительно.
[18] Московско-Белорусско-Балтийская железная дорога — Белорусское направление Московской железной дороги, именовавшееся так в 1922-1936 гг.
[19] Так в рукописи, возможно, Медведь.
[20] Исправлено, в документе: санитарнаго.
[21] Слово написано поперек пунктов анкеты.
[22] Исправлено, в документе: подстрижение.
[23] Исправлено, в документе: прозорливага.
[24] Далее зачеркнуто: Тайн.
[25] Слово на сгибе, полностью не читается.
[26] В документе далее зачеркнуто: ро.
[27] Исправлено, в документе: инжинера.
[28] Исправлено, в документе: проповедывающая.
[29] Исправлено, в документе: распростроняет.
[30] Исправлено, в документе: московския.
[31] Исправлено, в документе: другия.
[32] В документе далее зачеркнуто: Божия.
[33] Исправлено, в документе: избовления.
[34] Начало слова написано неаккуратно, сперва что-то одно, потом исправлено на другое.
[35] Так в документе.
[36] Написано поперек незаполненных пунктов анкеты.
[37] Исправлено, в документе: духовнаго.
[38] Здесь и далее исправлено, в документе: Стародубскаго.
[39] Исправлено, в документе: будущаго.
[40] Исправлено, в документе: жизьни. Далее зачеркнуто: как.
[41] Исправлено, в документе: приследование.
[42] Исправлено, в документе: под[об]ныя.
[43] Исправлено, в документе: тайнаго.
[44] Исправлено, в документе: видодов.
[45] Далее в документе зачеркнуто: пополнения.
[46] Исправлено, в документе: пропоганды.
[47] Исправлено, в документе: Священнаго.
[48] Исправлено, в документе: благочиннаго.
[49] Исправлено, в документе: специальныя.
[50] Исправлено, в документе: праваго.
[51] Исправлено, в документе: леваго.
[52] Далее в документе зачеркнуто: ходо.
[53] Так в документе.
[54] Исправлено, в документе: подколокольней.
[55] В документе далее зачеркнуто: и.
[56] Исправлено, в документе: тайнаго.
[57] Так в документе.
[58] Иоанн — монашеское имя Николая Николаевича Каринского, сына профессора Н. М. Каринского.
[59] Далее в документе зачеркнуто: когда.
[60] Исправлено, в документе: лутше.
[61] Исправлено, в документе: неследует.
[62] Далее в документе зачеркнуто: коне.
[63] Слово вставлено над строкой.
[64] Слово написано поперек незаполненных пунктов анкеты.
[65] Исправлено, в документе: повидимому.
[66] Далее в документе зачеркнуто: настоя.
[67] Исправлено, в документе: женскаго.
[68] Исправлено, в документе: Петровскаго.
[69] Слово вписано над строкой.
[70] Исправлено, в документе: нестолько.
[71] Далее в документе зачеркнуто: юродивый.
[72]-72 Вписано над строкой.
[73] Исправлено, в документе: начлег.
[74] Исправлено, в документе: такия.
[75] Исправлено, в документе: монастырския.
[76] Исправлено, в документе: всякия.
[77] Написано над строкой.
[78] Исправлено, в документе: эпитимии.
[79] Исправлено, в документе: течении.
[80] 80 Вписано над строкой.
[81] Далее в документе зачеркнуто: в.
[82] В документе далее зачеркнуто: имеет.
[83] Исправлено, в документе: высланнаго.
[84] Далее в документе зачеркнуто: этот.
[85] Исправлено, в документе: отовсей.
[86] Слово на сгибе, не читается.
[87] Далее в документе зачеркнуто: замужестве.
[88] Исправлено, в документе: сохранение.
[89] В документе далее зачеркнуто: как.
[90] Исправлено, в документе: повидемому.
[91] Исправлено, в документе: подстриже[на].
[92] Исправлено, в документе: незнаю.
[93] Слово на сгибе, неразборчиво, предположительно: Анфиса.
[94] Исправлено, в документе: Склифосовска[го].
[95] «или няня» вписано над строкой.
