5 мая 2020 года исполнилось 25 лет со дня открытия Зачатьевского ставропигиального женского монастыря, древнейшей девичьей обители в городе Москве, основанной в 1360 году святителем Алексием, митрополитом Московским, и его родными сестрами — преподобными игуменией Иулианией и монахиней Евпраксией Московскими. В начале XX века, в страшные годы гонений на Церковь, Зачатьевский монастырь был закрыт, насельницы изгнаны, храмы его разрушены или перестроены, строения обители заняты мирскими жильцами. 5 мая 1995 года указом Святейшего Патриарха Московского и всея Руси Алексия II и решением Священного Синода старейший в Москве женский монастырь был возобновлен.
Несколько лет назад игумения Иулиания (Каледа) дала интервью порталу «Монастырский вестник», в котором рассказала о том, как возрождалась обитель и строился монастырский собор, как проходили археологические исследования, ставшие самыми крупными монастырскими раскопками в России 2000-х годов.
Соединение эпох
— Матушка, придя в ограду монастыря, где еще находились различные учреждения, коммунальные квартиры, общеобразовательная школа, много ли Вы знали о святителе Алексии? Было ли что-то в его житии, что особенно запомнилось Вам?
— Из Московских святителей, наверное, я лучше всего знала святителя Алексия, потому что еще ребенком достаточно часто бывала с родителями на службе в Елоховском соборе, и каждый раз мы благоговейно прикладывались к мощам чудотворца. Так что у меня с самого детства была любовь к нему. А запали в детскую душу, взволновали ее два эпизода из жития нашего небесного заступника. Первый — когда двенадцатилетний мальчик — боярский сын Елевферий Бяконт — во время ловли птиц силками уснул и услышал голос, называвший его монашеским именем и предвещавший стать «ловцом человеков». И второй, связанный с поездкой святителя в Орду и чудесным исцелением ханши Тайдулы от болезни глаз. В отношении святителя Алексия и его современники, и потомки едины во мнении: он был выдающимся государственным деятелем, дипломатом, имевшим высокий ум и блестящие способности. Однако главным стержнем его личности являлась твердая вера в Господа. Ведь как святитель скорбел, узнав, что великий московский князь Иоанн Иоаннович получил письмо с угрозой от хана Джанибека со словами: «Если ханша получит исцеление по молитвам того человека, ты будешь иметь со мной мир. Если же не пошлешь его мне, я разорю огнем и мечом твою землю!» Скорбел митрополит Алексий потому, что полагал: не по силам ему такое дело. Не считал он себя достойным совершить чудо исцеления. Но, имея полное доверие ко Господу, для Которого все возможно, собрался и отправился в путь. Перед отъездом святитель с духовенством совершил молебен в Успенском соборе Кремля, и во время молебствования свеча у гроба его предшественника святого чудотворца Петра зажглась сама собой, что увидел клир, увидели прихожане. То есть святитель Алексий получил знак свыше — Господь благословляет его на дальнюю опасную поездку! Помню, какое сильное впечатление это произвело на меня...
В ноябре 2011 года, по окончании чина освящения памятника основателю Зачатьевской обители святителю Алексию от благодарных насельниц, установленного у святых врат монастыря, Святейший Патриарх Кирилл сказал: «Пусть все те, кто подходит к этому памятнику, даже если они не знают истории, постараются ее узнать и увидеть великую роль Церкви Православной, хранительницы земли Русской и государства, созданного усилиями многих поколений на просторах Святой Руси». Мы с сестрами стараемся, чтобы люди, бывающие в монастыре на службах, приезжающие в составе паломнических групп, погружались в эту историю, открывали для себя имена великих молитвенников, которые помогают нам в наших земных делах и заботах.
— А имена Зачатьевских матушек-основательниц Вы когда для себя открыли?
— О Зачатьевских матушках-основательницах я узнала в 1984 году, будучи прихожанкой храма пророка Божия Илии в Обыденском переулке. В день празднования иконы Божией Матери «Милостивая» в храме отпевали последнюю из сестер закрытого в 1923 году монастыря — схимонахиню Нину (Корнееву). Мой духовник протоиерей Александр Егоров (он был духовником последних сестер Зачатьевского монастыря), разобрав келию матушки Нины после ее кончины, передал мне монастырские документы, архивные фотографии обители и благословил монастырской иконой святого апостола и евангелиста Иоанна Богослова на всю оставшуюся жизнь. Среди тех документов находилась тетрадочка с описанием чудес, произошедших по молитвам к нашим матушкам Иулиании и Евпраксии. С замиранием сердца читала и перечитывала я строчки, отпечатанные на пишущей машинке в 1905 году. Позже, став настоятельницей древнейшей обители (о чем, конечно, и помыслить не могла, равно как и о возрождении обители), я часто вспоминала про одно чудо, связанное с возведением в начале XIX века здесь каменного — по тем меркам грандиозного — собора Рождества Пресвятой Богородицы. Благочестивая деятельная игумения Доримедонта (Протопопова), более двух десятилетий управлявшая монастырем, не имела в то время никаких средств для строительства соборного храма и все же очень хотела его возвести. Она усердно молилась матушкам-основательницам, прося у них помощи в этом благом деле. Отправившись к правящему архиерею Высокопреосвященному митрополиту Московскому Платону (Левшину), настоятельница услышала от владыки, глубоко почитавшего преподобного Сергия Радонежского, совет съездить в Троице-Сергиеву лавру к Преподобному. Игумения Доримедонта с радостью совет исполнила и вскоре стала получать от неизвестного жертвователя нужный материал и средства на постройку собора. Впоследствии оказалось, что жертвователем был сам митрополит Платон (потом и другие жертвователи появились). Таким образом, крепкая вера и надежда игумении Доримедонты на всегдашних своих покровительниц — преподобных игумению Иулианию и монахиню Евпраксию — оправдалась, заветная ее мечта осуществилась.
Трудное решение по монастырскому собору
— Доктор исторических наук Леонид Андреевич Беляев на лекции, прочитанной в рамках Международной школы молодого археолога в конференц-зале Зачатьевского монастыря, озвучил интересные факты о Богородице-Рождественском соборе XIX века, разрушенном в 30-е годы века XX, и соборе нынешнем. Профессор Беляев сказал, что прежний собор, построенный в неоготическом стиле, для служб в почитаемом, но бедном, третьеклассном, столичном монастыре вполне подходил, хотя был не очень большого размера. А нынче монастырь ставропигиальный, что ко многому обязывает. Вспоминаются ли Вам какие-либо драматические моменты, связанные с возведением нового собора?
— Немало сложных вопросов возникло по строительству собора после того, как находившееся на его месте здание общеобразовательной школы было передано нам в 2002 году и разобрано. Во-первых, хотелось построить собор не в неоготическом стиле, а в древнерусском, чтобы он органично вписался в облик древнего монастыря. Во-вторых, действительно, размеры прежнего соборного храма, авторство которого приписывают выдающемуся архитектору Матвею Федоровичу Казакову, нас не устраивали. Монастырь находится в непосредственном подчинении у Святейшего Патриарха, и Его Святейшество вместе с архиереями, сонмом духовенства часто на праздники совершает здесь богослужения. Богомольцев в обитель приходит много. Бывает много гостей, представителей власти, официальных лиц, с которыми у нас добрые отношения. И если бы мы новый собор сделали точной копией прежнего, то как бы он вместил всех людей, желающих разделить с сестрами обители радость праздника? В то же время согласно московскому законодательству снесенные большевиками памятники следует восстанавливать в том виде, в каком они были до сноса. Два ключевых события вспоминаются из тех напряженных дней. Диалог со Святейшим Патриархом Алексием II и заседание совместного Методического совета Министерства культуры и Главного управления охраны памятников г. Москвы, на котором решилась судьба нашего собора, то есть нам разрешили его строить в древнерусском стиле.
Когда я пришла к Патриарху Алексию за благословением, взяв фотографию последнего собора и миниатюрную гравюру предыдущего — того, что был здесь в конце XVI века, — Его Святейшество внимательно их рассмотрел и спросил меня: «Матушка, а где мы с вами живем?» — «В Москве», — ответила я и услышала: «Матушка, значит, надо в древнерусском стиле строить, что же нам с вами строить еще?» Что касается судьбоносного для нас заседания совета, я уже рассказывала о нем корреспондентам накануне 650-летия нашей обители, но хочу вкратце повторить и сейчас. Перед отъездом на совместный Методический совет я благословила сестер читать акафисты один за другим, пока я им не позвоню. Они стали читать. Как выяснилось, на седьмом акафисте все решилось! Потом был еще градостроительный совет, где от Патриархии присутствовал архиепископ Истринский Арсений, а занимавший тогда пост мэра Москвы Юрий Михайлович Лужков в заключение сказал, что раз Патриарх благословил, то мы не можем спорить... Когда начали строить собор, у всех было такое чувство, что мы живем в каком-то чуде. Мы постоянно взывали к Матери Божией, чтобы Она нам помогла, и Матерь Божия помогла осуществить за короткий срок то, что нашими скромными силами и дарованиями сделать было невозможно. По-человечески нам бывало и трудно, и тяжело, но, с другой стороны, радостно, потому что во всем чувствовалось присутствие Царицы Небесной, помощь свыше. Чудеса нас сопровождали буквально на каждом этапе строительства. Чудом стала и возможность создать церковно-археологический музей Зачатьевского монастыря в подклете нового собора.
Ко всему здесь можно прикоснуться!
— Об этом музее все в один голос говорят, что он имеет неоспоримое достоинство по сравнению с другими бесценными сокровищницами страны: живое пространство. Иными словами, к его реликвиям, древней кладке стен, ступенькам древней лестницы можно прикоснуться рукой, чтобы сильнее ощутить дыхание минувших эпох. Наверное, Вашими помощниками в деле создания такого уникального музея стали археологи, которые на протяжении целого ряда лет проводили здесь археологические изыскания и много чего интересного нашли?
— Да, снова повторим это имя: заведующий отделом археологии Московской Руси РАН Леонид Андреевич Беляев возглавил археологические раскопки в нашей древней обители, и результаты исследований оказались чрезвычайно богатыми. Найдены были остатки фундаментов соборов XVI-XVIII веков. Найдена также монастырская улица — несколько рядов сменявших друг друга зданий. Хотя сами здания не сохранились, но остались обшитые деревом погребки-подполья, в которых монашествующие хранили запасы продовольствия в кувшинах, кубышках, сосудах, горшках. Причем наборы керамической посуды великолепны! Также при раскопках мы вместе с археологами нашли нательные крестики самых разных периодов, четки, вериги, резные иконки, крест-реликварий, серии монет. Еще обнаружили в земле слезницы (елейницы) XIV-XVIII веков — сосуды, которые наполняли соборным маслом и клали при погребении в гроб. Обо всех находках не расскажешь, но особого разговора заслуживают захоронения, обретенные среди останков фундаментов соборных храмов. Согласно традиции, которая существует на Святой Горе Афон, по цвету костных останков и глав иноки определяют степень добродетельности и святости усопшего. Если глава и косточки желтоватого цвета, значит, монах был подвижником. Так вот у нас, исходя из этого определения, подвизалось много праведниц и святых. Много было косточек «золотенького», как заметила одна из монахинь, цвета. Я даже представить себе не могла, что косточки усопших могут иметь такой цвет! У насельниц обители появилось желание особо почтить память своих предшественниц, чтобы приходящие сюда могли их поминать. Имена всех подвижниц, трудами которых стояла, стоит и, Бог даст, будет стоять обитель, неизвестны, поэтому по благословению двух Патриархов — блаженно почившего Святейшего Патриарха Московского и всея Руси Алексия II и ныне здравствующего Святейшего Патриарха Московского и всея Руси Кирилла — мы устроили в подземной части монастырского собора придел в честь Всех преподобных отцев и жен, в подвиге молитвы просиявших. И в нем сделали костницу, как на Афоне и Синае. Заходишь сюда и не ощущаешь ни малейшего страха, который, казалось бы, мог охватить душу при виде множества останков. Напротив, здесь хочется оставаться подольше, что говорит о присутствии на этом святом месте Божественной благодати... В маленьком храме-крипте служатся литии, панихиды, сестры приходят сюда помолиться. А в определенные дни, например, на ранних воскресных Литургиях и на престольный праздник обители, здесь могут помолиться паломники.
Благодарят за освященные пояски...
— Верующие полюбили Зачатьевский монастырь за красоту его облика, стройные богослужения, приветливость и доброе расположение сестер, но в первую очередь многих притягивают сюда великие святыни, которые есть в обители. К одной из особо почитаемых — чудотворной иконе Божией Матери «Милостивая» — люди идут и идут. Число свидетельств о благодатной помощи, полученной от Пресвятой Богородицы через Ее образ «Милостивая», растет. А чуть более трех лет назад в соборе появилась новая и тоже особо почитаемая святыня — вышитый пояс, освященный у пояса Пресвятой Богородицы, который хранится в Ватопедском монастыре на Афоне. История его появления как-то связана с памятным для всех нас событием — принесением в Россию для поклонения ковчега с частью пояса Пресвятой Богородицы со Святой Горы Афон?
Связана, и наитеснейшим образом. Хочется отметить, что многие важные события происходят у нас в дни праздников в честь иконы Божией Матери «Милостивая» — мы даже не планируем этого, но так получается. Вот и в 2011 году 25 ноября, в день празднования чудотворного монастырского образа Царицы Небесной, милостью Божией наш монастырь был приглашен для совершения молебна с акафистом перед Честным Поясом в Храме Христа Спасителя. А перед принесением в Россию великой святыни православного мира сестры Зачатьевской обители с благоговением вышили золотом по красному бархату пояс, желая принести его для освящения к ковчегу с Богородичным Святым Поясом. Конечно, мы понимали, что людей будет великое множество — тысячи и тысячи человек, — поэтому не знали, получится ли у нас. И огромной была наша радость, когда игумен Ватопедского монастыря архимандрит Ефрем не только благословил приложить пояс к ковчегу, но еще предложил взять его на Афон, чтобы он там в течение длительного времени находился в алтаре соборного храма в соприкосновении с монастырскими святынями. Затем через день, 27 ноября, в нашей обители Божественную литургию (и чин освящения памятника святителю Алексию, митрополиту Московскому) совершал Святейший Патриарх Кирилл. По окончании Литургии Его Святейшество в своем слове отметил, что принесение в Россию святыни «вдруг дало возможность увидеть, может быть, самое сильное и великое, что сохраняется в жизни народа, — эту сильную, горячую, искреннюю веру людей»...
Примечательный факт: освященные на Поясе Пресвятой Богородицы пояски мы рассылаем по родной стране, по всему миру. Одна раба Божия отправляет пояски по адресам, указанным в письмах-просьбах. Часто в монастырь приходят благодарственные письма от людей, которые получили и утешение, и исцеление. Некоторые супруги пишут, что долгое время у них не было детей, теперь они ждут ребеночка.
Когда игумении легко и радостно нести свой крест
— Матушка, настоятельницей Зачатьевской обители Вас назначили 20 лет назад, а 16 лет назад возвели в сан игумении. Что для Вас значит быть игуменией? И что бы Вы посоветовали настоятельницам обителей, делающим первые шаги на этой стезе нового для них послушания?
Придя в ограду Зачатьевского монастыря в качестве старшей сестры сестринства, я молилась о том, чтобы монастырь в обозримом будущем возродился и я смогла бы в нем быть хотя бы последней послушницей. А спустя многие годы во время паломнической поездки на Кипр мне посчастливилось познакомиться с одной духовно опытной матушкой-игуменией, которая вдруг спросила: «Знаете, кто такая игумения?» — «Кто?» — спросила я и услышала неожиданный для себя ответ: «Это последняя послушница в монастыре!» Как тут было не вспомнить про свою молитву и желание быть хотя бы последней послушницей в монастыре? Вспомнила и подумала: да, не знала, о чем просила Господа и Пречистую Его Матерь! Игумения — она всем слуга. Она как бы несет немощи всех. Господь пришел в мир не для того, чтобы Ему послужили, а чтобы послужить другим. Мы последователи Христа и стремимся идти этим путем. Понятно, что многое у нас не получается, но игумения — это мать всех сестер, это врач, готовый омыть и уврачевать их раны. И только один Господь Бог и Владычица Небесная знают, сколько у игумена или игумении разных переживаний, внутренних волнений. Что я могу сказать? Что по-человечески все это невозможно и возможно только с помощью Божией, с помощью Царицы Небесной. Действительно, Игуменией для нас является Царица Небесная, а мы выполняем послушания, которые нам дали. На своем маленьком опыте я постоянно вижу, что Матерь Божия чудесным образом все управляет. Порою бывает, ты не знаешь, как поступить в той или иной ситуации, а припадешь к Царице Небесной, и тут же все разрешается. Просто диво дивное: Матерь Божия полагает на сердце, что надо сказать, как себя повести. Сестры в обители разные, искушений немало, трудно им бывает. Сами мы не можем найти подходящих слов, утешить их, но Господь близ и Матерь Божия — тоже. Главное — не помешать Господу и Царице Небесной управить наших чад, потому что мы как бы путеводители ко Христу или телеграфные столбы, которые указывают путь к Нему. Каждая сестра должна сама пройти этот тернистый путь, а обязанность игумении — помочь ей обрести Христа, показать красоту монашеской жизни. Опять-таки сошлюсь на свой маленький опыт: Господь призвал меня к монашеству, и это такая великая милость Божия, за которую всю жизнь Его надо благодарить.
— Игуменский крест нелегкий. Можно ли нести его с радостью?
— Можно, потому что не сам ты на себя его взял, а Господь тебе его дал. И если Господь дал, то, как говорится в псалме, «работайте Господеви со страхом и радуйтеся Ему с трепетом». Вот с этим трепетом мы и несем свой игуменский крест. А когда несем его с трепетом, то Господь одаривает нас радостью. И, конечно, любая игумения скажет, что крест становится намного легче, если сестры тебя слушаются, если они действительно желают идти за Христом и стараются идти за Спасителем. Для игумении это самая большая радость.
Беседовала Нина Ставицкая
