Доклад иеромонаха Пафнутия (Фокина), прозвучавший в ходе работы направления «Древние монашеские традиции в условиях современности» ХХVIII Международных Рождественских образовательных чтений «Великая Победа: наследие и наследники», был посвящен памяти духовника Свято-Троицкой Сергивой лавры архимандрита Кирилла (Павлова), в годы войны — сержанта Павлова. «Монастырский вестник» опубликовал воспоминания, которыми поделились участники чтений после доклада.
Епископ Алексий, наместник Данилова монастыря
Для нас все, что связано с именем архимандрита Кирилла (Павлова), очень дорого. Батюшка для нас — это огромное солнце, которое продолжает нам светить, нас, немощных, просвещая и согревая. Это был человек, который жил рядом с нами, которого мы слышали, видели, которого, как сказано у Апостола, осязали руки наши (см. 1 Ин. 1:1). Батюшка оказал влияние не только на каких-то отдельных людей. Это было влияние на всю Троице-Сергиеву лавру, даже на всю Церковь. Ведь отец Кирилл был духовником троих Патриархов. Когда в Лавре совершались Патриаршие богослужения, то архимандрита Кирилла обязательно назначали на них служить. Я думаю, что и владыки, и духовенство знают, насколько это трудно и ответственно.
Когда у отца Кирилла спрашивали, как он себя чувствует, как у него на все хватает сил, он шутливо отвечал: «Трясемся, но не сдаемся». Такой у батюшки был сильный дух, дух оптимизма, любви к Богу, к Церкви, к своему служению, к богослужению. Ведь монахи — как солдаты: «Служу Богу, Церкви и Отечеству!» При этом отец Кирилл старался, чтобы и его военный подвиг оставался незаметным. До сих пор дискутируется вопрос: кто был тем самым легендарным сержантом Иваном Павловым в Сталинграде — батюшка или кто-то другой? Отец Кирилл до самого конца сохранил эту тайну: он уходил от определенного ответа, не подтверждал ни то, ни другое. Так что этот вопрос так и остался открытым. Батюшка старался, чтобы все его подвиги были незаметны.
Архимандрит Аркадий, наместник Нило-Столобенской пустыни
Докладчик, рассказывая об отце Кирилле, сказал, что при жизни старца никаких явных, видимых чудес не было. А я вот свидетель нескольких чудес, которые в моей жизни совершились через отца Кирилла.
В 1977 году я был у батюшки Кирилла на исповеди и сетовал ему на то, что у меня родители неверующие и очень сложно с ними жить, что я очень сильно им докучаю своей верой и у них на мою веру уже пошла обратная реакция — моя мама хулила и Бога, и священство, и все церковное, и было мне от этого очень горько. Помню, стою я на коленочках, исповедуюсь батюшке, он все выслушал, положил на меня руки и сказал: «Ты даже представить себе не можешь, какая она у тебя будет верующая». Я удивился: «Батюшка, во все, что угодно, могу поверить, а в это — никогда». А отец Кирилл повторил: «Так и будет, вот посмотришь». Пришло время, и моя мама, Галина, стала верующей, вела христианский образ жизни, была просфорницей в кафедральном соборе и затем в моем Нило-Столобенском монастыре благочестиво скончалась.
Потом еще такой был случай. Я в свое время был женат, а перед моей свадьбой митрополит Алексий (Коноплев), у которого я был иподиаконом, благословил меня поехать к отцу Кириллу со своей будущей супругой на благословение. Мы поисповедались у батюшки, благословились, и он вдруг говорит: «И еще вам будет мое сугубое благословение», — и выносит мне постригальный крест и четки, и ей — постригальный крест и четки. Мы были очень удивлены, что получили в благословение на свадьбу крест и четки. И вот милостью Божией все так и совершилось — я стал монахом.
И еще третий случай. Это было в 1987 году, когда я, уже учась в семинарии, был на послушании инструментальщика, банщика и старшего дворника. И мы вечером в инструменталке собирались. И вот как-то пришел к нам туда отец Ростислав (Девятов), тогда иеромонах, ныне митрополит, он мой родственник и близкий мне человек. Он вечером был у отца Кирилла — отец Кирилл тогда собирал у себя в келье братию для чтения и общения, был у него и отец Ростислав. И вот, я помню, приходит отец Ростислав и рассказывает: «Слушай, сегодня был какой-то странный вечер. Мы помолились, а потом отец Кирилл вдруг говорит: "Скоро такое будет! Такое будет! Скоро Господь на Украину "кота" пошлет! Страшного "кота" пошлет на Украину! Такие будут события». Мы очень удивились, в то время разговора еще никакого про Украину не было, хотя много студентов с Украины училось, и мы все общались. И вот отец Кирилл в 1987 году говорит про “кота” — это, конечно, образ сатаны такой был. Батюшка так прикровенно предсказал, что пошлет Господь на Украину великие испытания. Так и сказал: «Надо много молиться! Очень много молиться! Великие будут искушения! "Кот" будет на Украине хозяйничать! Но надо молиться, и Господь нам поможет все преодолеть».
Вот такие события были связаны в моей жизни с отцом Кириллом. Он не то что не афишировал — он всячески скрывал свой дар прозорливости, но таких примеров можно привести еще очень много. Батюшка был не просто старец, он был человеком особой духовной жизни, подвижником благочестия, человеком, имеющим особый благодатный дар Духа Святого.
Монахиня Серафима (Салаватская епархия)
Я тоже хочу рассказать об отце Кирилле. В свое время кто не ходил за старцами? Кто не обивал их пороги? Я также приезжала в Сергиеву лавру и стояла в очереди к отцу Науму. Хотелось увидеть и отца Кирилла, попасть к нему. По-моему, это проходили все монахи и монахини. Я тоже хочу рассказать о случае из своей жизни.
Отец Кирилл благословил иконочкой одну духовную сестру, которая хотела быть монахиней. Иконочка была «Целование Марии и Елисаветы». Она ее долго хранила, и все думала: почему именно этой иконой благословил ее отец Кирилл. В монастырь она пришла намного позже, где-то лет через 20, а постриг ее произошел именно в день Целования Марии и Елисаветы — 12 апреля. Богу нашему слава всегда, ныне и присно и во веки веков. Аминь.
Игумения Смарагда (Алапаевская епархия)
Хочу поблагодарить матушку игумению Варвару за то, что она, пока я жила в Толгском монастыре, все время благословляла меня ездить к отцу Кириллу. Хочу рассказать один пример смирения отца Кирилла.
Я была в тот год благочинной, и меня матушка игумения направила с сестрами к отцу Кириллу — взять у батюшки благословение на постриг сестер. Увидела я в Лавре отца Кирилла, и больше ничего не замечаю — бегу к нему со всех ног: «Батюшка, благословите!» Он ласково так на меня посмотрел, благословил, сказал: «Ой, матушка Смарагда приехала!» А я чувствую, что меня кто-то оттаскивает от него, но не понимаю, в чем дело. И тут отец Кирилл мне на ухо тихонько говорит: «Матушка, повернитесь!» Я поворачиваюсь и вижу, что там братия идет — это чин панагии. Только тогда я поняла, в чем дело. Насколько же глубокое у батюшки было смирение — ведь другой бы в такой ситуации мог сказать: «Смотри, куда ты лезешь!» А батюшка сначала принял, благословил и только потом тихо, мягко сказал: «Матушка, посмотрите назад!»
Я к отцу Кириллу очень часто ездила и тоже могу подтвердить, что батюшка имел дар прозорливости, мог читать сердца людей. У меня много раз было такое, что приезжаю к нему — у него полная келейка народу. «Ну, думаю, примет — не примет?» Не знаю. Сижу, молюсь: «Матерь Божия! Вразуми батюшку, чтобы вышел!» Кричу внутри себя, всем сердцем: «Батюшка, выйди! Хоть благослови!» И вот дверь отворяется, выходит отец Кирилл. К нему все сразу бросаются: «Батюшка, батюшка!» — а я стою далеко, в углу. Батюшка поверх голов посмотрит: «Матушка Смарагда приехала!» Я ему: «Батюшка, Вы меня примете?» — «Приму, приму, матушка». То есть батюшка слышал крик сердца.
К публикации материал подготовила Татьяна Петрова
