В конце 70-х — первой половине 80-х годов XIX столетия Новоспасский монастырь возглавлял епископ Порфирий (Успенский) (1804-1885) — историк и собиратель рукописей, известный исследователь древних памятников Афона, Синая и Святой Земли, автор многих книг. Он является основателем и первым начальником Русской духовной миссии в Иерусалиме.
На протяжении своей жизни епископ Порфирий вел дневник. Он содержал и ежедневные записи, и воспоминания, в нем находилось место для копий писем и текстов документов. Самим автором дневник предназначался для печати, последние годы жизни, проведенные в Новоспасском монастыре, владыка готовил его к публикации. 20 марта 1885 г., среду Страстной седмицы он сделал такую запись: «Сегодня у меня велия радость. Я кончил переписку и отделку Книги бытия моего в 1848 году»; произошло это за месяц до его кончины. Дневник епископа Порфирия вышел свет в посмертном издании. В 1894-1902 гг. он был опубликован Императорской академией наук в восьми томах под заглавием, данным ему самим автором: «Книга бытия моего»[1]. Этот дневник справедливо называют летописью Православного Востока, он же служит подробным и искренним описанием жизни самого владыки.
В числе прочего, в дневнике отражен и московский период жизни епископа Порфирия — его пребывание в Новоспасской обители. В частности, в нем представлен довольно детальный отчет владыки об украшении и благоустроении монастыря, ставшего его резиденцией. Располагая этим замечательным источником, мы получаем редкую возможность получить информацию о Новоспасском монастыре времени настоятельства епископа Порфирия от него самого, буквально «из первых рук».
До того, как обосноваться в Москве и возглавить Новоспасский монастырь, епископ Порфирий проживал в Киеве и являлся настоятелем Киево-Михайловского монастыря. На рубеже 1877-1878 гг. он был переведен в Москву — назначен членом Московской Синодальной конторы и управителем Новоспасской обители. Определение Синода, в силу которого московский монастырь «вверялся» в его управление, датировано 14 декабря 1877 г. Спустя две недели, 31 декабря, был подписан высочайший указ о его увольнении от должности чигиринского викарного епископа и о введении в состав Синодальной конторы.
В своем дневнике владыка оставил запись, о том, при каких обстоятельствах он получил это известие: «Настал новый год 1878-й. Я встретил его неспокойно и невесело, ожидая указа о перемещении меня в Москву из Киева, в котором хотелось положить кости[2]. В этом неприятном ожидании прошла неделя, прошла другая. Наконец, 14 января, в субботу, с шесть часов пополудни, я получил перехожий указ, и начал читать его в ту самую минуту, в которую мой хор в Крестовой церкви запел: "Аминь. Приидите поклонимся Цареви нашему Богу". "Да будет же воля Бога моего. Покорствую ей благодушно и радостно. Как орлу всякий воздух — свой, так благородному мужу всякая страна — отечество". Вот что я написал на этом указе и пошел в церковь молиться»[3].
Начались обычные хлопоты теперь уже бывшего настоятеля по передаче монастыря своему преемнику, обыкновенная в этом случае ревизия движимого монастырского имущества и капиталов. Начались и сборы в дальнюю дорогу, отягощенные необходимостью перемещения в Москву обширной библиотеки епископа и его огромной коллекции рукописей. В конце января владыка направил в Новоспасский монастырь письмо с сообщением о своем назначении на должность новоспасского настоятеля и распоряжением о подготовке в обители всего необходимого, для его приезда: «уведомил старшую братию Новоспасскаго монастыря о перемещении моем в Москву и просил ее молиться о мне, приготовить для меня настоятельское помещение и приискать в нем удобное место для склада 80-ти ящиков с книгами моими, кои доставит транспортная контора».
Не без сожаления епископ Порфирий покинул Киев, после тринадцатилетнего пребывания в нем — этот большой старинный город с мягким, приятным климатом пришелся ему по сердцу. Тепло простился с братией монастыря: «Накануне отъезда вечером мои возлюбленные певчие, большие и малые, и все монахи и послушники Михайловского монастыря простились со мною молча, с затаенною грустию. И мне грустно было разставаться с ними»[4].
В Москву епископ Порфирий прибыл 12 марта 1878 г., поздним вечером: «Новоспасские братия, по обычаю, хотели встретить меня со звоном, в ризах, у святых ворот монастыря. Но я отменил эту встречу по причине большаго утомления от дороги, и утром узрел и благословил новых чад своих в настоятельском доме». Первая служба владыки в своей новой обители состоялась 25 марта: «В праздник Благовещения Бог сподобил меня отслужить литургию в теплой Покровской церкви Новоспасскаго монастыря, при многочисленном стечении богомольцев».
Спустя неделю по приезде в Москву, 20 марта 1878 г., епископ Порфирий впервые поселил Московскую Синодальную контору и принял присягу. Это церковно-административное учреждение, подотчетное Синоду, олицетворяло собой церковную власть в старой российской столице. Наряду с выполнением прочих функций, Синодальная контора руководила деятельностью ставропигиальных монастырей, в том числе и Новоспасского. В состав членов конторы входил московский митрополит, один или два архиерея и один или два архимандрита. Исполнение должности прокурора поручалось светскому лицу. Контора располагалась в Московском Кремле; заседания, как сообщает автор дневника, проходили по присутственным дням — в понедельник и четверг, с 11 до 14 часов[5].
Состояние Новоспасского монастыря, в том виде, в каком он пребывал в конце 1870-х годов, когда был вручен заботам епископа Порфирия, вынудило владыку приложить немало трудов, чтобы привести его в должный порядок. По его собственному признанию, «Новоспасский монастырь я, сверх чаяния, нашел в незавидном состоянии хозяйственном и с мая месяца 1878 года начал устроять его»[6]. «Благоустроению» подверглись и храмы, и жилые сооружения, и конюшенный двор, и даже настоятельский сад. Рассмотрим, как это происходило.
Начать следует с самого сложного, значительного и дорогостоящего проекта — восстановительных работ в Спасо-Преображенском соборе, которые производились по инициативе и на средства крупного благотворителя Новоспасской обители — московского купца, потомственного почетного гражданина Федора Никитича Самойлова (2 февраля 1817 г. — 8 июня 1895 г.). Как указывал в своем дневнике епископ Порфирий, это был человек, «некогда исцеленный от виннаго запоя чудотворною силою образа Нерукотвореннаго Лика Спасителева» — прославленной новоспасской святыни, следовательно, ему было, за что благодарить обитель. Но имелась и другая причина, побуждавшая его к проявлению особого внимания к этому монастырю. В начале мая 1881 г. скончалась его жена, Евдокия Васильевна Самойлова (17 февраля 1825 г. — 3 мая 1881 г.), которая была похоронена в Новоспасской обители[7]. Именно в это время Ф.Н. Самойлов, в память о покойной жене, выражает свое намерение украсить монастырский собор. 25 мая 1881 г. епископ Порфирий доложил об этом Московской Синодальной конторе: «Полное же возобновление сего священнаго здания снаружи берется произвесть на свой счет московский купец Самойлов, недавно схоронивший жену свою на кладбище Новоспасскаго монастыря. Сколько потребуется денег на этот предмет, столько и израсходует он из своего капитала, поставив своих мастеров и рабочих. … Обрадованный такою благотворительностию сего раба Божия, я покорнейше прошу контору благословить начало и окончание возобновления наружности соборного храма»[8]. А восстанавливать было что. «Наружность соборного Преображенскаго храма в Новоспасском монастыре требует обновления — сообщал владыка в том же донесении — Четыре главы на нем почернели до неузнаваемости бывшей на них краски и позолоты, а штукатурка на шеях этих глав попортилась. Железная кровля сего храма по местам плоха, а краска на ней — медянка, облезла. Стенная живопись под наружным карнизом его на восточной стороне полиняла. На всем остове собора снаружи штукатурка требует исправления и побелки»[9].
В течение двух летних сезонов 1881-1882 гг. производился наружный ремонт собора. По его завершении, отчитываясь перед Московской Синодальной конторой, епископ Порфирий подчеркивал, что все работы были «сделаны тщательно и прочно, на собственный счет московского купца Ф.Н. Самойлова, который не пожелал объявить сумму, израсходованную им на восстановление храма (А дорого оно стоило!)».
Но еще более дорогостоящие работы были впереди. В 1884 г. на средства Ф.Н. Самойлова состоялось обновление сборного интерьера — промывка росписей и, как утверждается в дневнике епископа Порфирия, — замена иконостаса, что обошлось благотворителю в 80.000 рублей.
Итак, финансируемые Ф.Н. Самойловым работы по обновлению Преображенского собора продолжались с 1881 по 1884 гг. По свидетельству епископа Порфирия, к ним относились:
- установка в соборе нового позолоченного иконостаса — копии прежнего, в котором были помещены старинные иконы, промытые и подновленные[10];
- устройство перед иконостасом литой медной решетки;
- промывка всей стенопись собора;
- осуществление наружной росписи трех люнетов на восточной стене московским иконописцем Рогожкиным; сюжеты: Покров Пресвятой Богородицы, Преображение Господне, свт. Николай Чудотворец, прп. Сергий Радонежский и другие святые — указывали на посвящения церковных престолов Новоспасского монастыря;
- побелка фасадов собора;
- замена оконных рам;
- окраска четырех боковых глав собора, с возобновлением участков позолоты на тех местах, где она имелась;
- позолота крестов на боковых главах;
- окраска соборной кровли.
28 октября 1884 г. владыка совершил освящение обновленного Преображенского собора[11].
Здесь уместно пояснить, что благотворитель обители Ф.Н. Самойлов в 1893 г., незадолго до своей кончины составил завещание, в котором указал место своего захоронения — Новоспасскую обитель: «я завещаю и прошу моих душеприказчиков, по кончине моей, схоронить меня в московском Новоспасском монастыре, прилично моему званию, без особой пышности; на похороны, на постановку памятника на могиле моей, на поминовение души моей и сродственников моих, на раздачу в разные монастыри и церкви сорока сорокоустов, по 60 рублей каждой, сборщикам на постройку храмов Божьих, нищей братии и другие дела благотворения, коими душеприказчики мои приличными сочтут почтить память мою, употребить пятьдесят тысяч рублей серебром». Не имея прямых наследников, все, принадлежавшее ему — дом, имущество, капиталы — он завещал на благотворительные цели. Новоспасской обители предназначалось 20.000 рублей: «в Новоспасский монастырь в г. Москве — двадцать тысяч рублей серебром с тем, чтобы капитал оставался навсегда неприкосновенным, проценты с десяти тысяч рублей употреблены на освещение храмов в монастыре в праздники Преображения Господня и Покрова Пресвятой Богородицы, и проценты с оставшихся десяти тысяч рублей шли в пользу монастырской братии на поминовение грешной души моей»[12]. Ф.Н. Самойлов скончался 8 июня 1895 г. в возрасте 77 лет, и был похоронен в Новоспаском монастыре, столь щедро им облагодетельствованном[13]. Возвращаемся к дневнику епископа Порфирия. Наряду с главным монастырским собором, внимание владыки было обращено и на теплый Покровский храм: 29 марта 1881 г. он заявил в Московской Синодальной конторе о своем намерении придать ему «благолепнейший вид». Разрешение было получено, и с мая месяца в храме развернулись ремонтно-восстановительные работы, которые заключались в следующем:
- осуществлена реконструкция системы отопления — замена старых кирпичных дымящих печей на качественные кафельные печи, которых было установлено шесть;
- промыта настенная живопись на потолках и стенах;
- заново расписаны: алтарь и два придела — Димитриевский и Варваринский; роспись исполнил художник Виктор Доримедонтович Фартусов (1840-1914) — иконописец, академик исторической живописи, в разработке проекта стенописей принял участие епископ Порфирий;
- изготовлены два новых иконостаса для придельных храмов;
- установлены деревянные балюстрады, ограждающие все три иконостаса;
- осуществлена замена покрытия пола.
Основной объем работ производился на средства благотворителей. Так, обновление росписей профинансировали купцы Стриженов и Алексеев, за иконостасы заплатил купец Самойлов. По времени, возобновление интерьера Покровского храма уложилось в год — с начала апреля 1881 г. по конец марта 1882 г.
За этим последовал наружный ремонт Покровской церкви, осуществленный на монастырские средства: в 1882 г. — меняли кровельное покрытие, в 1884 г. — белили фасады. В том же году были окрашены стены нижнего храма св. Екатерины[14].
К важным «церковным устроениям» новоспасского владыки следует отнести изготовление нового серебряного ковчега для частиц мощей избранных святых и его установку в Покровской церкви. «В 1883 году изготовлена небольшая серебряная, позолоченная рака с эмалью по местам, для весьма многих частиц мощей различных святых угодников Божиих, из коих мощей одне вложены многими рядами в гнезда в двух кипарисных досках и накрыты одною сребропозлащенною доскою так, что их видать в гнездах, ничем не закрываемых, а другия подобным же образом вставлены в два серебряные позолоченные креста».
Епископ Порфирий объявил сбор пожертвований и составил письменное воззвание, в котором обосновал цель создания ковчега — сделать святыни доступными для всеобщего почитания и поклонения. «В Новоспасском монастыре есть много частиц святых мощей апостолов, мучеников и преподобных мужей, жен и жен и девственниц. До сей поры все эти частицы, вложенныя в углубление на двух кипарисных досках, так, однако, что оне видны и осязаемы, хранились в монастырской ризнице, где никто и не видел их. Но оне должны быть видимы и чествуемы христианами, верующими в заступление святых угодников Божиих за нас, грешных и недостойных, и в чудотворную силу их, исцеляющую недуги наши. Посему решено, по внушению Божию, изготовить для них небольшую серебряную и благоприличную раку и положить в нее оныя святыя мощи для благочестиваго чествования их христианами и для испрошения милости и помощи у самих угодников Божиих».
31 июля 1883 г. новый ковчег для частиц мощей святых был установлен в Покровском храме, в честь этого события епископ Порфирий и братия монастыря отслужили перед ним благодарственный молебен[15].
Около 1880 г. по настоянию епископа Порфирия была составлена опись храмов и ризницы Новоспасского монастыря, которая к настоящему времени представляет собой самое полное и обстоятельное описание монастырского церковно-ризничного имущества[16].
В 1878-1879 гг. произошло существенное обновление настоятельского корпуса:
- одна из просторных комнат верхнего этажа была обращена в кабинет — «теплый и светлый», который настоятель облюбовал для себя, его стены украсили картины из монастырской портретной галереи;
- в 27 окнах заменены оконные колоды с подоконниками, в каждом из окон вставлены новые сосновые рамы, окрашенные в белый цвет;
- устроен застекленный тамбур на северном балконе;
- у южного входа в дом устроен деревянный застекленный тамбур, установлена новая высокая створчатая дверь;
- сложены семь голландских печей, облицованных петергофскими изразцами;
- исправлены потолки: возобновлена роспись, сделаны потолочные карнизы, один потолок полностью заменен;
- в отдельных помещениях отремонтированы полы;
- за ненадобностью разобрана черная лестница.
По смете ремонтные работы были оценены в 2.750 руб., заказ выполнил московский купец Ситников.
Кроме того, на первом этаже настоятельского корпуса, в западной части, была устроена новая кухня с погребом; обновлена лестница у южной стены «для выхода из залы на двор монастырский»; застеклен южный балкон. Обновился интерьер помещений: комнаты были обставлены новой мебелью и украшены коврами.
«Одним словом, — с удовлетворением констатировал епископ Порфирий, — весь настоятельский дом обновлен и снабжен мною всем необходимым, без всякой роскоши, благопристойно и удобно для житья. Он просторен, сух и тепл. Всех жилых комнат в нем, кроме кухни, на верхнем этаже 5, в среднем 12, в нижнем 6»[17].
В 1880 г. в одном из келейных монашеских корпусов по распоряжению настоятеля было устроено больничное отделение, нанят врач для лечения больных, выделены деньги для покупки необходимых лекарств. «В северном углу западнаго отделения монашеских келлий в верху устроил я в 1880 году очень хорошую больницу для братии на шесть кроватей и, снабдив ее всем, что только надобно для ней, пригласивши годоваго лекаря за 300 рублей жалованья и повелевши брать из аптеки лекарства на счет монастырский»[18].
Около южной стены монастырской ограды в конце 1870-х годов появились два длинных дровяных сарая, окрашенные зеленой краской, «для складки дров в количестве 80 сажен»[19].
В 1878-1879 гг. производилась кардинальная перестройка монастырского конюшенного двора, для которого был составлен специальный план, утвержденный в Московской городской управе. В течение летнего сезона 1878 г. на этом дворе были построены конюшня на семь стойл; каретный сарай из сосновых бревен, на каменном фундаменте, под железной крышей; баня с отделением для прачечной; небольшой каменный домик для кучеров. Старые конюшенные постройки разобрали, и в течение двух лет на их месте возвели каменный корпус с шестью отдельными помещениям, погребами и дровниками. Эти помещения сдавались в аренду, принося монастырю около 300 руб. ежегодного дохода[20].
Судя по тому, с каким старанием епископ Порфирий озеленял свой монастырь, он был большим поклонником древесных насаждений и тенистой зелени. За южной стороной монастырской ограды располагался «настоятельский сад», окруженный с трех сторон каменными стенами. В конце 1870-х годов этот сад, по признанию настоятеля, был «распланирован мною правильнее и лучше прежняго и усажен многими деревами, как то: соснами, липами, березами, кустарниками у краев новых дорожек шоссейных». Березами и липами, распоряжению настоятеля, была украшена и территория обновленного конюшенного двора[21].
По желанию епископа Порфирия, монастырь начал выписывать популярную церковную периодику, которая пополнила монастырскую библиотеку: «Православное обозрение», «Православный собеседник», «Христианское чтение», «Душеполезное чтение», «Воскресное чтение», «Проповеднический листок»[22].
За время настоятельства епископа Порфирия в Новоспасском монастыре побывало немало почетных посетителей. Владыка упоминает их имена на страницах своего дневника: «Бывший посланник наш при Оттоманской порте Владимир Павлович Титов, бывший помощник попечителя киевскаго учебнаго округа генерал Новиков, граф [Евфимий Васильевич] Путятин, Савваитов археограф, Гартсгаузен палеограф из Лейпцига, наш министр Делянов, архиереи: московские викарии Алексей и Мисаил, могилевский Виталий, кишеневский Сергий, житомирский Тихон, ташкентский Неофит, якутский Иаков, владикавказский Иосиф, японский Николай, урумийский Гавриил, все, кроме урумийскаго, с изъявлениями мне уважения и благих пожеланий»[23].
Известнейший миссионер Японии епископ Николай (Касаткин) (1836-1912)[24], причисленный в 1970 г. к лику святых, посетил Новоспасский монастырь 12 апреля 1880 г. «Я подарил ему все свои сочинения печатныя и много книг из своей библиотеки», — признался новоспасский настоятель.
Среди московского духовенства епископ Порфирий выделял епископа Алексия (Лаврова-Платонова) (1829-1880), викария Московской епархии, в прошлом — профессора кафедр греческого языка и церковного права Московской духовной академии. К нему владыка испытывал искреннее душевное расположение: «…преосвященный Алексий, уважающий меня и уважаемый мною, ежегодно посещал меня в святки и в пасхальные дня, и тогда же меня принимал с особенным уважением. О многом беседовали мы…»[25].
В целом же, оглядываясь назад и оценивая московский период своей жизни, епископ Порфирий писал: «Итак, я вступил на новое поприще моей жизни, и уже седьмой год иду по нему. Не тернисто оно, не стропотно, ровно, гладко, но узко для меня, и было бы весьма скучно без ученых занятий, которым я предался страстно, и для которых у меня было много свободнаго времени». Действительно, научным изысканиям владыка посвящал все свои силы, в них он видел и отраду, и смысл своей жизни. «Долго снедала меня печаль о том, что судьба перебросила меня из Киева в Москву, в которой я очутился, как немалая птица в маленькой клетке. Не умей я петь в ней о Христианском Востоке, меня бы окаменила бы скорбная скука. Но в минуты, часы, дни этого непрерывнаго и неустаннаго пения я забывал всякую скорбь свою и, привыкши забывать это, перестал жаловаться на судьбу свою и смирился под крепкою десницею Бога, порой однако, прося и умоляя его даровать мне полный покой и полную независимость от людей в уединенной келье, в которой никого не было бы, кроме Его, Отраднаго, и кроме меня, занятаго, чем я люблю заниматься»[26].
Епископ Порфирий скончался 19 апреля 1885 г., в возрасте 81 года. Был похоронен в подклете Преображенского собора, при входе в усыпальницу бояр Романовых. Место захоронения заблаговременно выбрал сам; по его желанию, на надгробной плите была выбита надпись: «Здесь возлег на вечный покой преосвященный Порфирий Успенский, автор многих сочинений о Христианском Востоке. Молитесь о нем». Погребение епископа Порфирия сохранилось в неприкосновенности, и это редчайший случай в истории огромного и совершенно разоренного новоспасского некрополя [27].
Говоря о вкладе епископа Порфирия в благоустройство и украшение Новоспасского монастыря, следует признать, что для обители он смог сделать очень многое. В ряду новоспасских настоятелей ему по праву отведено достойное место. Память о нем — известном исследователе Православного Востока, посвятившем жизнь изучению древних христианских рукописей и способствовавшего тому, чтобы Святая Земля стала ближе к России, и ныне чтится в Новоспасском монастыре.
***
[1] Книга бытия моего: Дневники и автобиографические записки епископа Порфирия Успенского // Под ред. П. А. Сырку. Т. 1-8. СПб., 1894-1902.
[2] Епископ Порфирий неоднократно признавался в своей привязанности к Киеву — городу, где он хотел жить до конца своих дней.
[3] Книга бытия моего … Т. 8. СПб., 1902. С. 448-449.
[4] Книга бытия моего … Т. 8. С. 450.
[5] Книга бытия моего … Т. 8. С. 451-543.
[6] Книга бытия моего … Т. 8. С. 478.
[7] Московский некрополь / Сост. В. И. Саитов, Б. Л. Модзалевский. Т. 3. СПб., 1908. С. 73.
[8] РГАДА. Ф. 1197. Оп. 1. Д. 1358. Л. 1.
[9] РГАДА. Ф. 1197. Оп. 1. Д. 1358. Л. 1.
[10] Отметим, что информация о замене иконостаса в Преображенском соборе содержится только в дневнике епископа Порфирия; документальные источники, подтверждающие данный факт, не обнаружены.
[11] Книга бытия моего … Т. 8. С. 486-487.
[12] ЦИАМ. Ф. 3. Оп. 4. Д. 1843. Л. 17-19 об.
[13] Московский некрополь … Т. 3. СПб., 1908. С. 73.
[14] Книга бытия моего … Т. 8. С. 482-483, 486.
[15] Книга бытия моего … Т. 8. С. 488-489.
[16] «Мой предместник архимандрит Агапит в течение 25 лет составлял черновую опись утвари и риз, а беловой описи не представил в синодальную контору. Я же скоро исправил весь этот недостаток его». Книга бытия моего … Т. 8. С. 488.
[17] Книга бытия моего … Т. 8. С. 480-481.
[18] Книга бытия моего … Т. 8. С. 481-482.
[19] Книга бытия моего … Т. 8. С. 481.
[20] Книга бытия моего … Т. 8. С. 478-479.
[21] Книга бытия моего … Т. 8. С. 479.
[22] Книга бытия моего … Т. 8. С. 490.
[23] Книга бытия моего … Т. 8. С. 498-499.
[24] Свт. Николай заложил прочную основу Японской Православной Церкви, оставив после себя в Японии собор, 183 церкви, 276 приходов, одного епископа, 34 священников, 8 диаконов, 115 проповедников и 34.110 человек православных верующих.
[25] Книга бытия моего … Т. 8. С. 504-505.
[26] Книга бытия моего … Т. 8. С. 542, 526.
[27] Усыпальница прародителей царского Дома Романовых в Московском ставропигиальном Новоспасском монастыре / Сост. Т. В. Пасхалова, А. К. Станюкович. М., 1997. С. 18.
***
Публикация: Митрополит Савва (Михеев), А. . Виденеева. Московский Новоспасский монастырь на страницах дневника его настоятеля епископа Порфирия (Успенского) (1878-1884) // Российская государственность и Русская Православная Церковь: эволюция институтов светской и духовной власти: материалы конференции. Ярославль, 2018. С. 226-240.
