В центре повествования — история кончины епископа Анатолия (Станкевича; 1821-1903), главы Калужской епархии, настоятеля Новоспасского монастыря. Рассматриваются духовное завещание владыки и церемония епископского погребения, бытовавшая в Новоспасской обители в начале XX столетия. Исследование основано на новых архивных материалах.
115 лет тому назад, в январе 1903 года, в московском Новоспасском монастыре был похоронен епископ Анатолий (Станкевич), в прошлом — викарий Подольской и Воронежской епархий и Киевской митрополии, глава Калужской епархии, настоятель Новоспасской обители, член Московской синодальной конторы.
Не так давно, в рамках работы по изучению архивного собрания Новоспасского монастыря, в Российском государственном архиве древних актов был обнаружен оригинал духовного завещания владыки Анатолия и комплекс документов, связанных с его похоронами. Опираясь на новые документальные источники, мы намерены рассмотреть завещание епископа, обстоятельства его кончины и церемонию архиерейского погребения.
Вначале — несколько слов о герое нашего повествования.
Епископ Анатолий родился в 1821 году, в семье священника Минской епархии, в миру носил имя Александр Андреевич Станкевич. В апреле 1844 года, следуя примеру своего отца, был рукоположен в сан священника. Был женат, имел дочь. Овдовев, принял монашество. Постриг с наречением имени Анатолий был совершен 5 декабря 1848 года. В 1853 году закончил Санкт-Петербургскую духовную академию со степенью магистра богословия. Спустя три года возведен в игуменский сан.
В 1879 году игумен Анатолий был назначен настоятелем Русской посольской церкви в Афинах. 25 мая 1886 года состоялась его хиротония во епископа Балтского, викария Подольской епархии. Впоследствии он являлся викарием Воронежской епархии и Киевской митрополии. 29 сентября 1892 года был поставлен во главе Калужской епархии.
Хотя Калужскую архиерейскую кафедру епископ Анатолий возглавлял совсем недолго, всего около полутора лет, его правление оставило по себе добрую память. Будучи ответственным и «неленостным» архипастырем, он и от своих клириков требовал такого же серьезного отношения к своим пастырским обязанностям. Отражением его взглядов на то, каким должен быть священник, служит его резолюция, наложенная на прошение некоего духовного лица о предоставлении лучшего места: «Голословное прошение. Сколько лет священнодействует проситель? Сколько лет законоучительствует в школе? Какие успехи оказал по церковному учительству? Сколько раскольников обратил в Православие? Какие исполнил поручения от епархиальной власти? Вот программа прошения для получения лучшего иерейского места».
По отзывам современников, владыка отличался сердечной добротой: «пользовался любовью и уважением за благолепное служение в церкви, за трогательное чтение Евангелия (особенно в Страстную неделю), за поучительные и разумные проповеди, которые он говорил всегда наизусть».
29 января 1894 года, в возрасте 73 лет, епископ Анатолий был назначен настоятелем Новоспасского монастыря и введен в состав членов Московской синодальной конторы[1].
На время его управления обителью пришлось празднование двух знаменательных юбилейных дат: 250-летие закладки Спасо-Преображенского собора — 6 августа 1895 года и 250-летие пребывания в Москве чудотворного образа Спаса Нерукотворного, главной новоспасской святыни — 14 января 1897 года[2].
Настоятельство епископа Анатолия продлилось пять лет — 23 декабря 1898 года в силу указа Синода последовало его увольнение от должности по преклонности лет и состоянию здоровья. Однако членом Московской синодальной конторы он продолжал оставаться вплоть до своей кончины. Его преемником стал архимандрит Климент (Стояновский; ок. 1849 — 18 января 1906), которому тогда было только 50 лет. Смена настоятелей произошла в январе 1899 года — о переменах в их жизни они оба были уведомлены указами синодальной конторы от 7 января 1899 года. Затем состоялась традиционная ревизия монастыря и передача имущества и капиталов от прежнего настоятеля новому. Эти процессы курировал благочинный ставропигиальных монастырей архимандрит Никон, настоятель Симонова монастыря[3].
Епископ Анатолий не покинул Новоспасскую обитель, а остался в ней «на покое» — ему был предоставлен здесь «почетный пенсион». Из сумм государственного казначейства ему выплачивалась пенсия в размере одной тысячи рублей в год. Кров, стол, экипаж, прислугу — обеспечивал монастырь. В частности, «квартирный вопрос» разрешился так: епископу были предложены апартаменты монастырского наместника, который, в свою очередь, занял новые казначейские кельи, обустроенные незадолго до того, а казначей остался в своих старых покоях[4].
13 сентября 1901 года епископ Анатолий подписал духовное завещание, в котором выразил пожелания относительно собственных похорон и распределения своего имения: «так как жизнь моя склонилась к закату дней моих, считаю долгом сделать сие предсмертное распоряжение о своем имуществе, во избежание всяких возможных споров и недоразумений после моей кончины».
В первом же пункте он заявлял о том, что «никаких денежных капиталов у меня нет, поэтому родным моим по плоти денег завещать не могу». Далее речь шла об отложенных на похороны двух тысячах рублях, которые епископ передавал на хранение казначею иеромонаху Тихону и документально фиксировал это в завещании[5].
Распоряжения о личных вещах были просты и понятны — практически все, имевшее ценность, раздавалось «на помин души». Ордена, награды, грамота — предназначались в новоспасскую ризницу; архиерейское облачение — в один из калужских монастырей; иконы, монашеские и церковные одежды — передавались новоспасской братии; кровать, белье, одежду — младшей братии и прислуге. Вот как об этом писал сам владыка:
«… иконы завещиваю в распоряжение монастырскаго начальства для раздачи братии монастыря.
Всю мою архиерейскую ризницу я завещал на помин души в Калужский Лаврентьевский монастырь, куда и отправил.
Оставшуюся мою архиерейскую одежду, не считая розданных мною при жизни ряс, подрясников и шуб, завещиваю в распоряжение управления монастыря для раздачи братии на помин души моей.
Кровать с постелью и все белье завещиваю в распоряжение управления монастыря для раздачи, по усмотрению, моей прислуге и младшей братии монастыря на помин души.
Ящик с орденами, звездами и архиерейскою граммотою на пергаменте завещиваю в ризницу сего монастыря на помин души»[6].
Особо выделялись три персональных пожалования. Своей дочери от брака во священстве, коллежской асессорше Надежде Вещезеровой, проживавшей в городе Витебске, епископ оставлял икону Казанской Богородицы, в серебряной позолоченной ризе — как свое отцовское благословение, на молитвенную память о себе. «Все, что я мог сделать ей при жизни — сделал, — признавался он, — а теперь никаких капиталов не завещиваю, потому что не имею».
Дорогие столовые часы должны были стать подарком «возлюбленному врачу Михаилу Павловичу Бондыреву за бескорыстные его труды по лечению».
Третье дарение обещалось епископу, которому в будущем предстояло хоронить и отпевать новоспасского епископа, это были панагия и дорогая верхняя одежда на песцовом меху, с куньим воротником[7].
Текст данного завещания, после кончины епископа Анатолия, вместе с некрологом был опубликован в Гродненских епархиальных ведомостях[8]. Оригинал документа, заверенный епископской подписью, сделанной нетвердой старческой рукой, хранится РГАДА, в фонде Московской синодальной конторы.
Епископ Анатолий скончался в возрасте 82 лет, 23 января 1903 года, сразу после полуночи, «на исходе двенадцатого часа». «Почти в полночь, с 22/23 сего января почил о Господе старец епископ Анатолий, быв предварительно напутствован таинствами Церкви», — сообщил архимандрит Климент в контору Синода. На следующий день он отправил туда завещание почившего епископа. Впоследствии контора отслеживала, чтобы оно «было исполнено в точности»[9].
В тот же день, 23 января, состоялось заседание Московской синодальной конторы, членом которой состоял покойный епископ. На нем был утвержден протокол похоронной церемонии, который включал в себя следующие позиции.
К служению панихид, церковных богослужений и отпевания приглашались видные представители духовенства: московские духовные владыки; архиереи, пребывающие в это время в Москве; настоятели ставропигиальных монастырей; синодальный ризничий, протопресвитер Успенского собора.
Похоронный обряд поручалось возглавить духовным лицам, облеченным в архиерейский сан, при этом один архиерей служил всенощную, другой — Литургию.
Дважды в день, в полдень и вечером, в 12 и 18 часов, при гробе почившего совершались панихиды.
В день, предшествующий похоронам, гроб с телом должен был вынесен в церковь, где вечером служилось всенощное бдение. После службы гроб на ночь оставался в храме, новоспасские иеромонахи и иеродиаконы поочередно читали при гробе Евангелие.
В день похорон совершалась главная и наиболее торжественная заупокойная служба, после чего происходило отпевание. Литургия совершалась архиерейским чином, ее возглавлял видный и заслуженный архиерей в сослужении благочинного и настоятелей ставропигиальных монастырей. К отпеванию приглашались архиереи, находившиеся в это время в Москве.
После отпевания совершалось погребение: гроб относили к приготовленной могиле и опускали в землю.
Московская синодальная контора особым донесением уведомляла Святейший Синод о кончине архиерея.
Во всех церковных заведениях, состоявших под управлением синодальной конторы, членом которой являлся почивший архиерей, в течение одного года совершалось его поминовение.
Укажем даты и назовем имена тех, кто принимал участие в похоронах епископа Анатолия.
С 23 по 24 января в Новоспасском монастыре служились панихиды. 24-го, в 17 часов, тело покойного было вынесено в Знаменский храм, где член синодальной конторы епископ Нестор (Метаниев; 1830-1910) в сослужении синодального ризничего, настоятеля Донского монастыря и новоспасской братии совершил заупокойную всенощную.
25 января, утром, в 8.30, начался благовест к Литургии, которую возглавил епископ Можайский Парфений (Левицкий; 1858-1922) в сослужении благочинного ставропигиальных монастырей симоновского архимандрита Никона, настоятелей Новоспасского и Заиконоспасского монастырей, а также других видных духовных лиц. В службе принимал участие протодиакон Успенского собора Константин Васильевич Розов (1884-1823), чей громогласный бас славился на всю Москву. К отпеванию были приглашены прочие преосвященные архиереи, находившиеся тогда в Москве.
Похороны возглавлял епископ Парфений, наблюдение за порядком при погребении поручалось старшему сакелларию Успенского собора протоиерею Николаю Пшеничникову[10].
31 января 1903 года в Синод было направлено донесение о кончине епископа. В частности, в нем заявлялось, что «погребение почившаго в Знаменской церкви означенного монастыря совершено 25 сего же января». Таким образом, документально подтверждено, что местом погребения епископа Анатолия является Знаменский храм[11].
Епископ Анатолий стал настоятелем Новоспасского монастыря в преклонные годы, вероятно, поэтому его нельзя отнести к числу деятельных и знаменитых новоспасских управителей. Гораздо важнее другое — он прожил долгую и достойную жизнь и оставил о себе добрую память.
Публикация: митрополит Тверской и Кашинский Савва (Михеев), Виденеева А.Е. Новоспасский настоятель епископ Анатолий (Станкевич): завещание, кончина, погребение // Государство, общество, Церковь в истории России ХХ-XXI веков: материалы XVII международной научной конференции. Иваново, 2018. С. 174-180.
[1] Епископ Анатолий (Станкевич). Некролог // Гродненские епархиальные ведомости. 1903. № 5; Мануил (Лемешевский), митрополит. Русские православные архиереи в период с 1893 по 1865 годы. Куйбышев, 1966. Ч. 1. С. 233-235; Анатолий (Станкевич) // Древо. Открытая православная энциклопедия: сайт. URL: http://drevo-info.ru/
[2] МЦВ. 1895. № 33. С. 309-310; 1897. № 3. С. 36.
[3] РГАДА. Ф. 1197. Оп. 1. Д. 1403. Л. 2.
[4] РГАДА. Ф. 1197. Оп. 1. Д. 1403. Л. 2–3 об.
[5] РГАДА. Ф. 1183. Оп. 1/1903. Д. 24. Л. 3.
[6] РГАДА. Ф. 1183. Оп. 1/1903. Д. 24. Л. 3 об. —4.
[7] РГАДА. Ф. 1183. Оп. 1/1903. Д. 24. Л. 3-3 об.
[8] Предсмертное распоряжение епископа Анатолия … // Гродненские епархиальные ведомости. 1903. № 23. С. 254-255.
[9] РГАДА. Ф. 1183. Оп. 1/1903. Д. 24. Л. 1, 2, 9.
[10] РГАДА. Ф. 1183. Оп. 1/1903. Д. 24. Л. 5-6.
[11] РГАДА. Ф. 1183. Оп. 1/1903. Д. 24. Л. 6 об.
