Переход от уничтожения Церкви к политике использования ее для мобилизации сил и средств в борьбе с внешним врагом произошел во время Великой Отечественной войны, что ознаменовалось широко известной встречей трех митрополитов со Сталиным. 4 сентября 1943 года Сталин пригласил в Кремль митрополитов Сергия (Страгородского), Алексия (Симанского) и Николая (Ярушевича) для обсуждения нужд Церкви и перспектив ее жизни. Через несколько дней в Москву доставили 19 выживших в лагерях и ссылках архиереев для проведения Собора, который избрал Патриархом митрополита Сергия (Страгородского). Церковь, как сообщалось в прессе, получила «всестороннюю поддержку Правительства во всех вопросах, связанных с ее организационным укреплением и развитием внутри СССР».
Статья опубликована в «Журнале Московской Патриархии» (№ 4, 2021, PDF-версия).
Московская Патриархия с надеждой восприняла перемены. Патриарх Сергий, рассчитывая на смягчение условий существования Церкви, согласился на участие во внешне- и внутриполитических мероприятиях советской власти. В апреле 1946 года по решению Совета министров состоялось открытие Свято-Троицкой Сергиевой лавры как монастыря[1]. С этого времени в Успенском соборе проходили богослужения.
Святые мощи преподобного Сергия с 25 июля 1941 года по 19 ноября 1944 года находились в эвакуации в Соликамске вместе с другими особо ценными музейными экспонатами. На историческое место в Троицкий собор Лавры мощи вернули в январе 1945 года. Это произошло накануне Поместного Собора, проходившего в Москве с 31 января по 4 февраля. Санкция властей была дана ввиду ожидавшегося прибытия на Собор иностранных делегаций.
Местоблюститель Патриаршего престола митрополит Алексий (Симанский) поручил схиархимандриту Илариону (Удодову)[2] «облачить в схимническое одеяние мощи преподобного Сергия». Митрополит знал что глава Преподобного хранилась у него в храме Владимирской иконы Божией Матери в селе Виноградово «на Долгом пруде» (близ станции Долгопрудная). Отец Иларион должен был быть готовым возвратить честную главу Преподобного в Лавру, как только откроется монастырь[3].
16 апреля несколько рабочих Загорского оптико-механического завода установили над центральной главой Успенского собора крест вместо прежнего, сорванного бурей еще в феврале 1923 года. Открытие Лавры в 1946 году описано участником этого события протодиаконом Сергием Боскиным[4]. «Великая Пятница 19 апреля. <…> О. Гурий[5] открыл царские врата, совершил Малое освящение престола, и по окроплении собора святой водой началась вечерня. Пришел старец схиархимандрит Иларион (Удодов), вдвоем с о. Гурием они выносили и Плащаницу. В шесть часов началась утреня по чину Великой Субботы, с обнесением Плащаницы вокруг собора. <…> В семь часов из Троицкого собора в Успенский собор в закрытой серебряной раке принесли святые мощи преподобного Сергия. Раку поставили на деревянный помост у правой стены. <…>
Вечер Великой Субботы. 21 апреля. Находящиеся в алтаре сосредоточенно молились. Незабываемые минуты ожидания. И вот донеслось: первый удар, второй, третий, и родной, с детства знакомый звон — звон с лаврской колокольни. Торжественно несутся звуки древнего колокола в тиши ночи ранней весны. Город не спал, все слушали. В переполненном соборе все как бы затаили дыхание. <…> После 26-летнего онемения в обители преподобного Сергия в пасхальную ночь зазвонили колокола, сразу, неожиданно. Народ, заполнивший площадь, стоял с зажженными свечами. Крестный ход свободно обошел собор и вышел на паперть. Началась утреня и первое "Христос воскресе"»[6].
«Да будет сия Пасха поистине Пасхой избавления от скорби и непрестающей радостью для всех притекающих к раце многоцелебных мощей преподобного Сергия», — писал в письме наместнику Лавры Патриарх Алексий I.
В 1946 году в Троице-Сергиеву обитель стали возвращаться монахи-постриженики Лавры: архимандриты Доримедонт (Чемоданов) и Филадельф (Мишин), иеромонах Гавриил (Лихоманов), иеродиакон Иосиф (Евсеенок) и другие, а также Александр Хархаров — будущий архиепископ Ярославский и Ростовский Михей.
Результатом встречи трех митрополитов Русской Православной Церкви со Сталиным стало, кроме того, поэтапное восстановление духовных школ. Летом 1944 года был произведен первый набор слушателей в Богословский институт и на Пастырско-богословские курсы в Москве. Эти духовные учебные заведения поначалу разместились в зданиях Новодевичьего монастыря, закрытого в 1920-е годы. Спустя два года Богословские курсы были преобразованы в Московскую духовную семинарию, а Богословский институт — в Московскую духовную академию. В 1948 году оба учебных заведения были возвращены в Троице-Сергиеву лавру.
Обитель возрождалась как духовный центр Русской Церкви, возрождались древние традиции русского монашества, старчества, восстанавливались тонкие нити духовного преемства. После войны сюда пришли подвижники, своей жизнью явившие идеал христианина, о котором говорит апостол Павел: Кто отлучит нас от любви Божией: скорбь, или теснота, или гонение, или голод, или нагота, или опасность, или меч? (Рим. 8, 35). Преподобный Сергий, в своей земной жизни совершивший чудо пробуждения души русского народа для победы над Ордой, вновь в ХХ веке «привел в движение нравственное чувство народа, поднял его дух выше его привычного уровня»[7]. Источник этого чуда — вера в Бога и Его Промысл, позволивший в тяжелом испытании обрести силы для постепенного возрождения Русской Православной Церкви.
Иеромонах Пафнутий (Фокин)
[1] К тому моменту Патриарх Сергий уже почил. Согласно его завещанию, Местоблюстителем Патриаршего престола стал митрополит Алексий (Симанский), которого 2 февраля 1945 г. на Поместном Соборе Русской Православной Церкви избрали Патриархом Московским и всея Руси.
[2] Иларион (Удодов Иоаким Христофорович; 20.09.1863 — 15.03.1951), схиархимандрит; в период с 1941 по 1946 г. был хранителем главы преподобного Сергия Радонежского. Она находилась в алтаре под престолом Владимирского храма. В 1946 г. по благословению Патриарха Алексия I отец Иларион был принят в братию открывшейся Лавры, назначен помощником наместника и братским духовником. В Сергиевой обители отец Иларион пробыл чуть больше года и в 1947 г. вернулся в Виноградово.
[3] См.: Андроник (Трубачев), игум. Закрытие Троице-Сергиевой лавры и судьба мощей преподобного Сергия в 1918-1946 гг. М., 2008. С. 225.
[4] Сергий Боскин (27.06.1907 — 19.01.1992), протодиакон; с 1968 г. служил в Ильинской церкви Сергиева Посада. В 1980-х гг. собирал материалы и записывал воспоминания о Троице-Сергиевой лавре и ее скитах, о жизни Сергиева Посада в послереволюционные годы. В последние годы жизни (с 1990 по 1992) служил в Гефсиманском скиту.
[5] Архимандрит Гурий (Егоров; 1891-1965), впоследствии митрополит Симферопольский и Крымский, первый наместник Троице-Сергиевой лавры после ее открытия.
[6] Боскин С., протодиак. Пасха 1946 года: Открытие Лавры Преподобного Сергия // Троицкое слово: Сб. духовно-нравственного просвещения. [Загорск, 1990]. № 4. С. 16-24.
[7] Ключевский В. О. Значение Преподобного Сергия для русского народа и государства // Исторические портреты. Деятели исторической мысли / Сост., вступ. ст. и примеч. В. А. Александрова. М.: Правда, 1990. С. 93.
***
Иеромонах Пафнутий (Фокин) — насельник Троице-Сергиевой лавры, и. о. настоятеля Патриаршего подворья в Звездном городке. Родился 5 апреля 1976 г. в Уфе. С 1996 г. обучался в Московской духовной семинарии и в Московской духовной академии. В 2005 г. защитил кандидатскую диссертацию на тему «Святоотеческое учение о терпении (по "Добротолюбию")». Пострижен в монахи в 2007 г., 11 ноября 2018 г. рукоположен в сан иеромонаха. С 2005 г. — заместитель заведующего лаврской библиотекой.
***
Из истории реставрационно-восстановительных работ в Лавре
В 1938 и 1939 годах в Лавре были начаты и до самой войны велись реставрационные работы, а 1 февраля 1940 года вышло постановление Совета народных комиссаров РСФСР № 42, согласно которому весь комплекс Загорского историко-художественного музея объявлялся Загорским государственным историко-художественным музеем-заповедником. Научным руководителем и главным архитектором реставрационных работ стал действительный член Академии архитектурного наследия Игнатий Трофимов (1906-2002). Был организован специальный научно-производственный строительный участок и сформирован Ученый совет, утвержденный Комитетом по делам искусств при СНК СССР. На проведение реставрационно-восстановительных работ правительством выделялась огромная по тем временам сумма — шесть миллионов рублей. Однако начавшаяся война помешала осуществлению намеченных планов.
В 1941 году Троице-Сергиева лавра готовилась стать серьезным оборонительным рубежом: были расчищены крепостные стены, освобождены от кирпичной кладки бойницы, а боевые стрельницы на стенах и башнях приспособлены для ведения огня. По приказу штаба ПВО на купол Троицкого собора надели специально сшитый чехол, а маковки других церквей покрыли защитной краской, поскольку золотые главы лаврских храмов и колокольня служили удобными ориентирами при налетах вражеской авиации.
После войны реставрационные работы на территории Лавры стали постепенно возобновляться, а здания и сооружения архитектурного ансамбля поэтапно передаваться обители. Их материально-техническое состояние подробно описано в акте, составленном 15 ноября 1944 года. Здесь много резких высказываний в адрес государственных организаций, эксплуатировавших монастырские сооружения. Памятники Лавры быстро разрушались от грубого «хозяйственного» использования:
«Исторически-художественное значение деревянных элементов памятников преломляется в представлении аборигенов как чудесное, сухое и совершенно бесплатное топливо. Огромные опустошения произведены в крепостных стенах, башнях, на чердаках, в лоджиях, перекрытиях и пр. Еще совсем недавно — год-два тому назад — в этих помещениях существовали окна, двери, полы, перегородки, перекрытия, лестницы и пр. В настоящее время остался лишь камень, и башни смотрят с укором вдаль пустыми обезображенными глазницами. Старатели не только вынимают древесину, не связанную с основными конструктивными элементами, но также и часть несущих конструкций, на которых покоятся шатровые покрытия башен. <…> В результате над шестым корпусом деформировалась крыша и грозит падением.
Расхищается с крыш и кровельное железо. Растаскивается также кирпич из стен и заготовок Стройучастка, песок, глина, известь, стекло из переплетов, ограждающих помещения реставрационных мастерских, и пр. Учреждения Загорска тоже доходят до полного цинизма — автомобили приезжают за кирпичом, остающимся от разборки при производстве реставрационных работ, и увозят материал в город, направляют рабочих в яму Стройучастка за известковым тестом, заготовленным для реставрационных работ. Чудесный парк, существующий в Лавре, умирает. Исчез бесследно яблоневый сад в стенах Лавры, вырубленный жильцами-вредителями на дрова. Постепенно отдирают вокруг ствола кору, и деревья гибнут...
Всем... учреждениям и лицам, находящимся внутри прославленных седых стен, нет никакого дела ни до ценностей русского искусства, ни до истории русского народа. В этом отношении они подобны дикарям. На памятник у них взгляд своеобразный: жильцы рассматривают его как скопление различных, в прямом смысле, строительных материалов, способных удовлетворять их личные потребности, притом совершенно бесплатно и безнаказанно. <…> Ощущая отсутствие хозяина, организации, внедрившиеся в пределы заповедника, чувствуют себя господами положения. Пединститут, водворенный властью руководителей города в помещение Чертогов, пробивает отверстия дверей и бреши в овеянных временем стенах Чертогов, искажая их художественную сущность. <...> Переделывает церковь в Чертогах под городской театр... “Красный швейник” самовольно приспосабливает часть южной крепостной стены под швальню, заделывая кирпичом на глине амбразуры лоджий. Продовольственные организации рыщут по подвалам в поисках удобного места для приспособления под склады картофеля, капусты и т. п. <…> О деятельности военных организаций говорить много не приходится — они делают все что заблагорассудится. Даже сами власти г. Загорска используют для утилитарных целей два памятника начала XVI века, исторически связанных с Лаврой и расположенных на подходах к ней, вне ее крепостных стен. Одна из церквей — Введенская — используется как склад муки и зерна. Другая — Пятницкая — приспособлена и оборудована под вальцовую мельницу. Что при такой ситуации могло остаться от древнего интерьера? Как влияет вибрация мукомольных машин на древние фундаменты и стены? Никого эти вопросы не интересуют».
(цит. по: Смирнова Т. В. Троице-Сергиева лавра и Загорский музей-заповедник во время Великой Отечественной войны // Кадашевские чтения: Сборник докладов конференции. 2016. Вып. XIX. С. 267-285).
Масштабное восстановление Троице-Сергиевой обители началось после 1954 года, когда ее наместником был назначен архимандрит Пимен (Извеков), будущий Патриарх Московский и всея Руси. В годы его управления Лаврой были осуществлены большие реставрационные и строительные работы, освящены новые приделы в Трапезном храме во имя святителя Иоасафа Белгородского и преподобного Серафима Саровского.
