В начале декабря состоялся I Международный съезд регентов и певчих Русской Православной Церкви. Впервые после почти вековой паузы вновь поднимаются и обсуждаются вопросы, касающиеся церковного пения. Люди, несущие послушания на клиросах, вновь объединяются для обмена опытом и решения насущных проблем.
О том, как проходило это историческое событие, рассказал один из организаторов съезда ― настоятель Богоявленского кафедрального собора города Москвы протоиерей Александр Агейкин.
― Как появилась идея организовать съезд регентов и певчих? Подобные мероприятия не проводились с 1917 года?
― Да, вопросы клиросного служения, регентского и певческого дела не обсуждались больше ста лет. Последние секции, посвященные церковному пению, проводились на Соборе 17-18 гг. Профессиональные сообщества регулярно собирались для обсуждения проблем церковного пения с начала 1908 года. В наше время эту тему поднял Патриарх. На съезде Святейший рассказал о том, как он создавал регентское отделение в Санкт-Петербургской духовной академии, и обратил внимание на актуальные проблемы клиросного послушания, которым должны уделять особое внимание и настоятели, и архипастыри.
В московском кругу певчих мы организовывали собрания для обсуждения вопросов клиросного служения и у нас в соборе, и в храме св. мц. Татианы. В последние два года в процессе сотрудничества со Школой духовного пения при храме мученицы Татианы при МГУ, учитывая опыт фестивалей детского пения, которые мы проводили здесь, в Елоховском соборе, и фестиваля свв. равноапостольных Кирилла и Мефодия, проводимого Татианинским храмом, мы стали думать о том, что хорошо бы сделать нечто подобное съезду.
Мы проводили мастер-классы совместно со Школой духовного пения при храме мученицы Татианы, которые показали, что у московских регентов и клиросных певчих, есть интерес, они неравнодушны. На этих мастер-классах собиралось порядка 200-300 энтузиастов, которые начинали стекаться в общий сводный московский хор. И увидев эти тенденции, мы утвердились в мнении, что нужно организовывать что-то более масштабное, чем просто собрания и мастер-классы.
— Какие первоочередные задачи стояли на повестке съезда?
— Нужно было собраться и обсудить какие-то назревшие вопросы. Например, вопросы того же обихода. Сколько копий сломано в обсуждениях произведений композиторов XVIII-XIX веков, которых часто называют абсолютно не церковными. Но, тем не менее, концерты Бортнянского поют во всех храмах, от Балтийского моря до Тихого океана, поют даже на самых маленьких клиросах, где состав певцов очень скудный. Иногда это выглядит даже нелепо, но так уж сложилась традиция. Вместе с этим, всплывает другая проблема: нет нотного материала, с которым бы можно было работать, нет специального методического центра или центра повышения квалификации, куда регенты могли бы приезжать, брать ноты, которые приспособлены для малых составов. На съезде была представлена продукция чуть ли не единственного в стране издательства — «Живоносный Источник», которое на протяжении 20 лет печатает нотный материал, связанный с наследием православного богослужебного пения. Участники съезда могли познакомиться с изданиями, что-то приобрести или заказать.
То, что сейчас можно найти в открытых нотных библиотеках в сети Интернет, — это в основном стандартный набор, часто не систематизированный. Молодому регенту тяжело сориентироваться в этом. Необходима единая нотная библиотека, где все материалы были бы грамотно распределены, где регенты могли бы получить консультацию. Мы обсуждали эти вопросы.
На съезде мы не просто говорили, не просто слушали доклады, помимо этого каждый день был наполнен практическими занятиями. Мастер-классы были очень грамотно выстроены, проведена огромная работа. Сначала требовалось собрать большой сводный хор, с которым бы мог работать мастер. Сам процесс работы мы проектировали для зрителей на большой экран, давая крупные планы рук регента, его мимику, эмоции. И те 500 человек, которые собрались в зале, могли не просто слышать, как работает дирижер, а видеть нюансы, его движения, руки и эмоции. Это очень важно. Опыт был первым, но его можно практиковать и дальше, потому что он оказался очень интересным.
— Сами делегаты поднимали какие-либо проблемные темы, которые встречаются в их практике?
— Каждый день съезда завершался круглым столом, к которому в течение дня аккумулировались вопросы, и мы их пытались рассмотреть, найти ответы. В целом был озвучен стандартный набор наболевших вопросов, но нам они были интересны. Мы не преследовали цели что-то немедленно изменить, мы хотели обозначить проблемы и дать импульс к их решению. Мы приняли резолюцию, которая позволяет наметить планы для действия на ближайшие три года.
— Какие вопросы вы подняли?
— Ну, например, очень важен вопрос социального статуса регентов и певчих. Кто они на приходе? Ведь многие работают без оформления, на энтузиазме, бесправно. Предположим, певчий или регент заболел. Кто ему оплатит больничный? Если у него тяжелое заболевание, кто ему купит необходимые дорогостоящие лекарства. Подобные вопросы нужно поднимать и выносить за пределы этого съезда на рассмотрение Синодального отдела по социальному служению, на какие-то межсоборные профильные заседания, чтобы подвигать епархии и непосредственно настоятелей к тому, чтобы они относились к своим певчим более внимательно. Мы говорили о том, что певчий — это член клира, он служит почти наравне со священнослужителем. Эти люди несут свое послушание, причем очень серьезное. И они должны иметь статус, социальную защиту, внимательное отношение. Приход должен выделять клиросу бюджет для восполнения затрат на формирование библиотеки, на ноты и командировки.
Также мы поставили вопрос о том, чтобы в рамках нашего оргкомитета создать постоянно действующий орган, который бы работал в промежутке между съездами. Сначала мы хотели организовывать их раз в 4 года, но поняли, что нужно делать это чаще — раз в три года. И в течение этих трех лет должен работать постоянный орган, чтобы жизнь съезда не замирала. В этом промежутке хотелось бы собирать небольшие конференции, мастер-классы, круглые столы.
Необходимо появление портала или сайта, на котором бы велась работа по систематизации нотного материала, хранились пособия для начинающих певчих, а также информация о том, какие мероприятия для певчих проводятся в регионах, например, занятия по вокалу, курсы для регентов и так далее. Пока такого портала не существует. Но если Священноначалие благословит, мы начнем над этим работу.
— Практика показывает, что зачастую клирос живет на приходе как самостоятельный организм, настоятель не вмешивается в его жизнь, ограничиваясь обсуждением минимального набора организационных вопросов. Какими должны быть отношения клироса и настоятеля?
— Очень тесными. Священник должен интересоваться жизнью своих певчих, они должны существовать в плотной связке. Это его приход. Во-первых, священника должен волновать вопрос воцерковления своих певцов. Как правило, в городских приходах он встает очень остро. В том числе и на моем приходе такая проблема есть: в большом профессиональном хоре две трети людей совершенно не воцерковленные. Они рассматривают пение на клиросе как некий заработок: прийти, отпеть службу за определенную ставку и уйти домой. Здесь настоятель должен проявлять инициативу в духовной миссионерской работе по отношению к клиросу, привлекать к этому труду своих помощников-катехизаторов. На съезде регентов и певчих был замечательный мастер-класс отца Димитрия Болгарского, киевского регента и преподавателя. Он презентовал свои издания — замечательные фолианты, посвященные всенощному бдению. Помимо нот в них опубликовано объяснение всенощного бдения, смысла тех моментов, которые вошли в традицию православного богослужения. Ведь в нем есть смысловое наполнение, о котором певцы часто даже не подозревают. И священник должен до них это доносить, между настоятелем и певчими должна быть тесная связь. Деятельность священника даже вне прихода часто замыкается на помощь со стороны певцов. Мы приходим на требы, приходим служить молебны с участием хора, т.е. проповедуешь не только ты сам, но вместе с тобой своим пением проповедует и хор, и это пение зависит от твоей связи с этими певчими. Это очень серьезные вопросы. Еще пример. При каждой епархии существует свой архиерейский хор, он принимается за эталон. При таких хорах можно создавать центры повышения квалификации, подготовки, методические кабинеты, куда регенты из маленьких деревень и городов могли бы приезжать и брать пособия и нотные материалы, получать минимальные уроки, чтобы развиваться. Регентам таких эталонных хоров тоже нужно давать возможность осуществлять свою миссию, нести проповедь и в профессиональном плане в том числе.
— На одном из заседаний съезда обсуждались проблемы клиросной жизни приходов за рубежом. В чем специфика этих клиросов?
— У нас звучал доклад регента из Австрии, рассказавшей о положении клиросов за границей на примере православного прихода в Вене. Регент за рубежом поставлен в совершенно другие условия. Он, например, не может формировать программу того, что хор будет петь на сегодняшнем богослужении заранее, потому что он не знает, кто к нему придет. За границей на клирос кто смог, тот и пришел. Там невозможно нанять постоянный штат певцов. Мы знаем смешные случаи, когда священник пытался собрать клирос из иностранцев, которые пели по-славянски, произнося слова в латинской транскрипции, но совершенно не понимая, о чем речь. Это были неправославные люди, профессионалы, которые по нотам обихода красиво грамотно пели за богослужением. Но это неправильно. Такое механическое музыкальное сопровождение с таким же успехом можно было бы заменить на магнитофон. Вот у нас в храме служит Евгений Святославович Тугаринов. Он 12 лет прорегентовал в Лондоне и к такой жизни привык. Он рассказывал, что только когда к нему на клирос приходили певцы, мог понять, какой репертуар они сегодня будут петь. Там совсем другие условия и другая миссия. Ведь там они еще пропагандируют традиции русского духовного пения. И иностранцам это интересно. Поэтому очень важно, насколько это будет качественно. Например, приезжаешь в Ниццу, в замечательный имперский храм. Но там очень скудный клирос. В этом соборе могло бы звучать очень красивое традиционное русское пение, но там нет профессионального хора. Там служат энтузиасты, и спасибо им большое за это, они, безусловно, спасают ситуацию. Но можно, например, в рамках действующего органа — Русского православного хорового общества, вместе с оргкомитетом нашего съезда организовывать поездки лучших хоровых коллективов на наши зарубежные приходы, чтобы показать всю красоту православного пения и тем самым проповедовать.
— Вы говорите о миссии регента, о том, что это особенная должность. Достаточно ли получить образование регента, чтобы начать руководить хором?
— Нет, этого не достаточно. Чтобы зазвучал рояль, к нему должен подойти специалист, но не каждый способен исполнить произведение на этом инструменте так, как его задумал автор. А хор — это инструмент, регент — это тот музыкант, который дает возможность этому инструменту звучать. От того насколько он сам понимает смысл богослужения, насколько он сам воцерковлен и имеет личный опыт молитвы, зависит то, как звучит хор. Спеть элементарную ектению в обиходе можно совершенно по-разному: понимая или не понимая того, что происходит.
— Одна из секций на съезде была посвящена детскому образованию. Какие вопросы обсуждались?
— Здесь мы говорили о детских хоровых школах, об участии детей в богослужении. Сейчас возрождаются эти традиции. Периодически в разных храмах совершаются так называемые детские Литургии. Но ведь для этого с детьми тоже нужно постоянно работать, их нужно к этому готовить. В нашей воскресной школе счастливые дети, потому что у нас есть приписной храм, где они поют каждое воскресенье, а сейчас даже делят службы между хоровой школой мальчиков и хором воскресной школы: в одно воскресение они поют вместе, в другое — только мальчики. Появляется некая конкуренция, которая идет им только на пользу. Конечно, у других приходов такой возможности нет, спеть Литургию детям позволят максимум раз в месяц.
Мы постепенно повышаем меру ответственности у этих детей. Под праздник Казанской иконы Божией Матери всенощное бдение традиционно служил Святейший Патриарх Кирилл. И хоровая школа мальчиков, наравне с остальными взрослыми хорами, принимала участие в этом богослужении. Мы им доверили несколько песнопений, которые они с трепетом и страхом исполнили на Патриаршей всенощной. Они ощущали себя частью большого богослужения. Это очень ответственно и очень правильно. Каждый год в рамках детского фестиваля у нас проходит «детская» Литургия. Мы начинали с небольшого хора: 60-70 человек, потом он вырос до 200-голосного сводного хора, который уже пел на Патриаршем богослужении в Храме Христа Спасителя, а начиналось все здесь, в Елоховском соборе. В этот день, в первое воскресение после праздника святителя Николая, мы традиционно отпускаем хор профессионалов, а поют и алтарничают только дети. И это не какое-то театрализованное действо, игра, это полноценное богослужение. Поначалу мы сомневались, были некоторые риски, но дети настолько ответственно к этому относятся и с достоинством несут это послушание, что я даже уже взрослым певцам ставлю их в пример. Я говорю: «Вот посмотрите на этих детей, которые стоят в полном напряжении, с такой огромной мерой ответственности за свое служение на протяжении всей Литургии!» А наши взрослые певчие могут себе позволить «развалиться» на лавочке, посидеть в телефоне.
— От детских школ интересно перейти к обсуждению регентского образования. Повысился ли его уровень?
— Очень повысился. О профессионализме наших певчих и регентов можно судить по тому пению, которое звучало в их исполнении в день закрытия съезда. Это был сводный хор делегатов съезда из 200 человек, который пел Литургию в Храме Христа Спасителя в день памяти митрополита Филарета Московского. Очень многие архиереи были под сильным впечатлением от услышанного и делились им со мной, благодарили за это замечательное пение. Дело в том, что этот хор был собран за время съезда, то есть было всего две спевки. Они пели очень сложные произведения, ими руководил Алексей Пузаков — известный регент. И ему было приятно с ними работать. Поэтому можно говорить о том, что их профессиональный уровень очень высок. И они готовы к тому, чтобы формировать православный клирос и подбирать для него достойные кадры.
— И последний вопрос. Регент и клиросный певец — какие они? Какими основными качествами должны обладать эти люди?
— Они должны быть ревностными служителями. Пение — это их служение Богу. Мы часто слышим слова пророка Давида: «Пою Богу моему, дондеже есмь». Вот это пение «пока я живу» — это твое служение, это твое призвание, и за собой ты должен вести очень многих людей, потому что певчий, а особенно регент как лидер этого хора — это пример для подражания. Клирос представляет перед Богом тех людей, которые стоят и молятся внизу. Храм — это же единая община, а клирос – это лучшие из лучших, которые ведут за собой тех, кто не наделен певческим даром. И в этой связи мы еще обсуждали развитие народного пения — когда регент и его помощники могут формировать общее пение в храме. Священник, стоящий у престола, призван быть духовным лидером, а регент с певчими — это помощники своего настоятеля. Весь этот клир делает общее дело, это одна община. Клирос — это очень важное служение, крайне важное!
Беседовала Елена Варова
Московская городская епархия
