Уникальная база материалов проекта «Память Церкви. Беседы со свидетелями жизни Церкви в советскую эпоху» составляется под эгидой Учебного комитета Русской Православной Церкви всеми духовными школами на территории Российской Федерации. В рамках проекта своими воспоминаниями поделился почетный настоятель храма Трех святителей на Кулишках протоиерей Владислав Свешников.
— Отец Владислав, расскажите, пожалуйста, о Вашем детстве, семье, юности.
— Я родом из Краснодарского края. Отец был военным летчиком, и его отправляли преподавать в разные города. Я родился, когда отец служил в летном училище, и мои родители находились в городе Ейске. Про папу я знаю не очень много. Он учился в педагогическом институте в Москве, где и познакомился с будущей женой. Последний год перед войной он преподавал в городке Ораниенбаум Ленинградской области, оттуда его взяли на фронт. Вскоре его контузило во время боя, и он попал в плен. И потом его переводили из лагеря в лагерь, из города в город. Он даже пытался бежать, но ни одна попытка не оказалась удачной. Слава Богу, после всех лагерей отец остался жив.
Еще хорошо помню своего деда, Петра Павловича, который когда-то был старостой в храме в честь Тихвинской иконы Божией Матери недалеко от нашего дома. А крестила меня в Дмитрове моя тетя, Анна Петровна.
В 1954 году я поступил в геологоразведочный институт на горно-буровой факультет, так как хотел быть геологом. Но один учебный предмет, начертательная геометрия, мне давался очень трудно. Руки у меня всегда были «крюки». Поэтому через год я ушел из института и поступил во ВГИК (Всероссийский государственный институт кинематографии имени С. А. Герасимова).
Во время учебы у нас была практика, и я поехал на Ленфильм. В дорогу взял с собой Библию, которую мне дала моя сокурсница. Впервые я прочитал Священное Писание, и эта книга навсегда стала самой дорогой книгой в моей жизни. Появились мысли о священстве. На тот момент об Иисусе Христе я практически ничего не знал. А после прочтения Библии стал доставать и другие православные книги. У меня была знакомая бабуля, духовная дочь священномученика Серафима (Звездинского), в то время известного талантливого проповедника и духовного наставника многих мирян. Владыка Серафим был расстрелян в 1937 году по приказу «тройки» при Управлении НКВД по Омской области. Он оставил много книг своим духовным чадам, некоторые из которых я прочитал. И чем больше я узнавал Бога, тем меньше мне хотелось заниматься кинематографом.
Вскоре я познакомился со священником Владимиром Шустой, который тогда служил в городе Осташкове Тверской области. Именно он давал мне первые духовные советы на пути к священству.
В то время я начал ездить в Псково-Печерский монастырь, приходил к архимандриту Иоанну (Крестьянкину). Было совершенно очевидно, что он глубокий священник. Когда я первый раз к нему попал, то на мой вопрос о священстве он ответил: «Нет. Пока нет». Несмотря на то, что его слова были неоднозначными, они оказали на меня большое воздействие, произошел переворот в моем сознании, и я утвердился в своем решении служить Богу.
— Как получилось, что мысли о священстве стали воплощаться в жизнь?
— Я был хорошо знаком со священником Алексеем Беляевым, который отчасти тоже решил мою судьбу. Он вдруг позвонил мне и попросил встречи. Он очень хотел, чтобы я стал вторым священником в храме, где он служил. Но этого не произошло, потому что везде ставились препоны со стороны КГБ. Я ездил по нескольким епархиям, и везде меня ласково принимали архиереи. Говорили: «Пишите прошение, будем стараться рукоположить». А через некоторое время приходил безо всяких аргументаций ответ: «Принять Вас в нашей епархии не представляется возможным».
После тщетных попыток рукоположиться я устроился чтецом и сторожем в московском храме Рождества Иоанна Предтечи на Пресне. Это был 1974 год. Тогда и произошел судьбоносный момент в моей жизни. Из Осташкова к нам приехал отец Владимир Шуста, о котором я уже говорил, и я рассказал ему о своих безрезультатных прошениях в епархии. А он коротко ответил: «Я только что говорил с Гермогеном (Ореховым), епископом Калининским и Кашинским. Он тебя завтра ждет».
На следующий день я поехал к владыке и оставил у него нужные документы. Через три дня, 30 мая 1976 года, меня рукоположили во диакона, а 28 августа того же года — во пресвитера.
— В своем решении стать священником важно проявить упорство и идти до конца?
— Я понял, что важно не упорство, а настоящий поиск воли Божией. Я просто в какой-то момент смирился. Вот тогда-то все и решилось. Указом владыки Гермогена я получил назначение в город Осташков вторым священником у отца Владимира Шусты. Потом служил в городе Торжке, это был 1978 год, а в 1990 году меня перевели в Московскую область, в город Троицк, где восстанавливал церковь в честь Казанской иконы Божией Матери. Было советское время, не совсем легкое. Помню, как два раза вызывали в Райисполком в городе Торжке. Захожу туда, приходит человек, и начинаются «душеспасительные беседы». Он говорит мне: «Вы человек хороший, советский». Я хмыкнул. И начинает: «Мы бы хотели, чтобы Вы нам помогали… делать доносы». Я уже знал, что в таких случаях нужно отвечать: «Хорошо, я согласен! Но у Вас же есть свое начальство? Вот и у меня есть свое начальство, я сначала к своему настоятелю схожу, потому что без его разрешения не могу такие вещи делать, и архиерей должен об этом знать». А он в ответ: «Нет- нет- нет, Вы ничего не должны. От Вас ничего не требую». Разговор сразу заканчивался. Вот так проходила неудачная вербовка.
А в 1991 году мне дали храм Трех святителей на Кулишках в Москве. В то время в Москве я бывал часто, так как занялся преподавательской деятельностью.
— Как Вы начали преподавать?
— Моя преподавательская деятельность началась с 1989 года. Тогда мой приятель, Александр Шаргунов, с которым мы когда-то алтарничали в храме Рождества Иоанна Предтечи на Пресне, стал священником. Он пригласил меня в Московскую духовную семинарию вести нравственное богословие. Потом я преподавал в Православном Свято-Тихоновском гуманитарном университете на кафедре практического богословия, за что очень благодарен отцу Владимиру Воробьеву. Также преподавал литургику на Московских Православных регентских курсах.
— Вы прошли непростой путь к священничеству, восстанавливали храмы, формировали общину. Что самое главное в пастырской деятельности?
— Служить Богу и учиться любить всех, кто встречается на жизненном пути. Для меня было очень дорого, что в храм приходили новые люди, многие из которых по взаимной любви вскоре становились членами нашей приходской семьи. Важно сказать, что всех нас объединяла литургия. До сих пор, предстоя перед престолом Божиим, я горячо молюсь за всю нашу общину.
Дата записи интервью: 18 мая 2024 года
Проект «Память Церкви»
