Протоиерей Павел Хондзинский: «Святитель Филарет — это Пушкин отечественного богословия»
Ровно полтора века назад, 19 ноября (2 декабря н.ст.) 1867 года, ко Господу отошел великий угодник Божий, занимавший 46 лет московскую кафедру святитель Филарет. О весомости его наследия и его современном изучении рассказывает декан богословского факультета, руководитель научного центра истории богословия и богословского образования Православного Свято-Тихоновского гуманитарного университета протоиерей Павел Хондзинский.
— Фигура святителя Московского Филарета очень объемна, оставленный им в истории русского Православия след глубок. Как могла бы звучать одна фраза, описывающая влияние этого святого на нас, живущих полтора столетия спустя?
— Я бы сформулировал ее следующим образом. Это крупнейший богослов Русской Церкви, по значению не меньший, чем Пушкин для русской поэзии. Вполне справедливо это высказывание и сейчас, в начале XXI века.
— Святитель Филарет приехал в первопрестольный град из Твери. Как Вам кажется, насколько закономерно занятие им Московской кафедры, ведь были и другие претенденты?
— Вообще-то архиепископ Филарет перешел на Московскую кафедру не с Тверской, а с Ярославской. Другое дело, в Ярославле ему, на тот момент уже постоянному члену Святейшего Синода, побывать так ни разу и не довелось. Тогда он очень быстро поднимался по ступеням иерархической лестницы. Возможно, получению им Московской кафедры способствовало и то, что он был любимым учеником митрополита Платона (Левшина; † 1812). Любопытно: Москва не сразу его приняла, усматривая в нем назначенца из Северной столицы (хотя сам митрополит Филарет всегда чувствовал себя в Петербурге чужим, о чем писал матери). Но для него, конечно, было очень важно чувствовать себя преемником московских святителей. Когда он был возведен в сан митрополита, то белый клобук, прежде чем надеть на себя, возложил сперва на мощи святителя Алексия, покоившиеся тогда в Чудовом монастыре. Другим его любимым святым был преподобный Сергий, ставший для него образцом подлинной монашеской жизни, по которой святитель среди множества повседневных дел нередко тосковал.
— Через поколения до нас дошли многочисленные свидетельства о непростом характере митрополита Филарета. То он ставит на место обер-прокурора Протасова. То воспитывает московского обер-полицмейстера, держа того сутки в своей лаврской приемной. Перечит самому императору, наотрез отказавшись освящать Триумфальную арку с языческими символами… Что за человек это был в жизни? Как думаете, легко ли было уживаться с ним священнослужителям?
— Как про всякого крупного исторического деятеля, про святителя Филарета ходит множество историй, далеко не всегда достоверных. В молодости, судя по всему, он был горяч. Но горячность эта обнаруживала себя прежде всего как ревность о Церкви.
Говорят, с возрастом он сделался мягче, снисходительнее. Приведу лишь один пример. Известный аскетической жизнью студент Московской духовной академии накануне пострига неожиданно идет в трактир и напивается. Об этом становится известно Высокопреосвященному Филарету. Что, думаете, тот делает?
— Устраивает проштрафившемуся выволочку, а постриг на полгодика откладывает.
— Запрещает даже сообщить провинившемуся, что ему известно о происшедшем. И постригает его, веря, что не ошибся в своем воспитаннике, который со временем сам становится известным святителем Русской Церкви.
— Как мы знаем, митрополит Филарет освящал новую университетскую церковь во честь святой мученицы Татианы на Большой Никитской улице. Какие-то еще материальные следы деятельности святителя в Москве до нас дошли?
— Он освящал очень много храмов, но подавляющее большинство их в годы советской власти было или полностью уничтожено (как Храм Христа Спасителя, в создании которого он с самого начала принимал деятельнейшее участие), или обезображено (как нынешняя церковь Троицы на Грязех). Но архив его в значительной части сохранился, а в лаврском Церковно-археологическом кабинете бережно сохраняются детали его облачения.
— Как Вам кажется, в чем главное значение святителя Филарета для нас, россиян XXI столетия?
— О нем говорили «великий в малом». Для него не было мелочей в церковной жизни, в церковном служении. Ему мы обязаны русской Библией. Ему обязаны тем, что русское богословие возвысилось до уровня предания Вселенской Церкви. И еще, быть может, главное: у него можно и нужно поучиться тому, как жить, во всем доверяясь Господу. Кстати, после упомянутого конфликта с императором вокруг Триумфальной арки ему являлся преподобный Сергий, утешая его и ободряя.
— Изучение наследия святителя Филарета — одна из первостепенных тем вашего научного центра. Чем конкретно занимаются ученые в этом направлении?
— До сих пор нет полного собрания сочинений святителя Московского Филарета с научными комментариями. Это наш долг перед святителем. Пока же мы занимаемся подготовительной работой к этому — в частности издаем многотомную «Летопись жизни и деятельности святителя Филарета». Сейчас в типографии шестой, предпоследний том этой серии. А в день памяти святого 2 декабря после Божественной литургии в его домовом храме на Троицком подворье пройдут ежегодные Филаретовские чтения — наша традиционная конференция, по итогам которой мы регулярно выпускаем интереснейший «Филаретовский альманах».
Дмитрий Анохин
