13 декабря 2019 года в Сергиевском зале кафедрального соборного Храма Христа Спасителя в Москве Святейший Патриарх Московский и всея Руси Кирилл встретился с молодыми представителями профессионального сообщества реставраторов и волонтерами, задействованными в программах по спасению памятников церковной архитектуры Русской Православной Церкви.
Модератором мероприятия выступил председатель Экспертного совета по церковному искусству, архитектуре и реставрации, древлехранитель Московской городской епархии, настоятель храма сщмч. Климента Римского в Замоскворечье протоиерей Леонид Калинин.
Во встрече приняли участие представители Союза реставраторов России, Центральных научно-реставрационных проектных мастерских Минкультуры РФ (ЦНРПМ), Московского архитектурного института (факультетов реставрации и церковного зодчества), участники проекта спасения деревянных храмов и часовен Русского Севера «Общее дело».
В начале встречи Святейший Патриарх Кирилл обратился к собравшимся с Первосвятительским словом:
«Дорогие братья и сестры! Хотел бы сердечно всех вас приветствовать. Рад возможности встретиться с представителями самого, наверное, боевого отряда, деятельность которого связана со спасением и восстановлением храмов. C теми, кто не только работает в тиши кабинетов, но также выезжает, как говорят геологи и археологи, в поле и собственными руками восстанавливает порушенные святыни.
Когда в далеком 1985 году меня из Петербурга перевели в Смоленск, я соприкоснулся с такой реальностью, в которую и верить не хотелось. По списку в Смоленской епархии числилось 35 храмов, но когда я их объехал, я насчитал только 22, в которых можно было совершать службы,— остальные представляли собой тяжелейшую картину.
Вспоминаю, как впервые столкнулся с этим в селе Липецы. Замечательное, очень известное место, где некогда была усадьба Хомякова, где бывали наши славянофилы, — от нее остались только полуразрушенные конюшни и храм. Просматривая списки действующих храмов Смоленской области, я очень обрадовался, когда обнаружил среди них храм в Липецах, и решил туда поехать. Подъезжая, я увидел церковное здание и спросил сопровождавшего меня человека: «А это закрытый храм? Или тот, куда мы едем?» — «Тот самый, в селе Липецы». Но внешне храм выглядел именно как заброшенный: стекла выбиты, водосточные трубы искорежены, крыша невесть какая... Я был в смятении и думал: что-то не так, храм наверняка не действующий. Войти было невозможно, поскольку священника на месте не оказалось: приход был настолько бедный, что один батюшка отвечал сразу за несколько храмов, и в тот день в Липецах его не было. Однако нам все же удалось заглянуть вовнутрь через окна. Действительно, храм был действующий: иконостас, покрытый невесть чем аналой, грязь страшная…
Такими были многие храмы, открытые во время немецкой оккупации. Вы знаете, что оккупанты, желая заручиться поддержкой населения, позволили открывать храмы, но, конечно, никаких средств в них никто не вкладывал. В каком состоянии они были к началу войны, в таком они стали использоваться, и так продолжалось до 1985 года, когда я оказался в Смоленске. Никаких работ до того не проводилось, и я поставил перед собой довольно сложную задачу: начать реставрацию этих деревенских храмов. По милости Божией мы отреставрировали почти все, которые находились в таком состоянии; а потом уже было не до реставрации — появилась возможность строить и открывать новые храмы.Оставались только два-три полуразрушенных храма, которые сейчас также приведены в порядок, но тогда у меня не хватило на них времени, потому что мы начали стали строить новые храмы.
Вот таким образом я был вовлечен еще в советское время в тему возрождения порушенных и оскверненных святынь. И неслучайно я рассказываю эту историю, чтобы вы поняли мое особое отношение к проблеме восстановления наших храмов.
На меня особенно приятное впечатление произвела деятельность отца Алексия и всех собравшихся вокруг него братьев и сестер по восстановлению северных храмов. У нас на Севере замечательная архитектура, очень хрупкая, и поразительно, что многие памятники дошли до нашего времени. Инициатива по их спасению имеет поистине историческое значение, и это не громкие слова, поскольку хрупкость этих памятников очевидна, они могут быть уничтожены одной спичкой, как это произошло в Кондопоге. Реставрационные работы сейчас ведутся в значительном объеме, и я настаиваю, чтобы они шли исключительно под наблюдением и при участии специалистов, чтобы осуществлялся реальный профессиональный надзор. Иногда кто-то хочет сделать все побыстрее, экономя средства, но я против того, чтобы на памятниках архитектуры велись работы без согласования с соответствующими инстанциями и без участия специалистов.
Памятуя об этом, мы создали институт древлехранителей, прежде всех в тех епархиях, где есть древние храмы и старинные ценности. Древлехранитель — это назначенный архиереем клирик или мирянин, который обязан, во-первых, привести в порядок всю статистику по таким объектам, дать представление вышестоящей церковной власти об их техническом состоянии и содействовать мобилизации сил и координации усилий, направленных на то, чтобы восстанавливать храмы, проводить реставрацию, собирать артефакты, достойным образом их хранить и т.д. Сегодня у нас появилась целая группа людей, на которых мы можем опираться, координируя всю большую работу, связанную с реставрацией и ремонтом наших храмов. Кроме того, на общецерковном уровне у нас есть Патриарший совет по культуре, в повестку дня которого также включена заботу о реставрационных работах. Наконец, у нас появились отец Леонид и возглавляемый им Экспертный совет по церковному искусству, архитектуре и реставрации. Думаю, создание этих органов не связано со стремлением обзавестись дополнительными бюрократическими институциями, — нам необходим реально действующий механизм, который помогал бы понимать, что происходит в этой непростой области, содействовать координации сил, изысканию средств для проведения реставрационных работ в необходимом объеме».
В ходе мероприятия Его Святейшеству были представлены некоторые проекты реставрационных объединений.
О проекте восстановления объектов храмового зодчества в Дивееве и Арзамасе рассказал директор Центра классической и традиционной архитектуры МАРХИ А.М. Капустин.
Настоятель столичного храма прп. Серафима Саровского в Раеве г. Москвы, руководитель проекта «Общее дело. Возрождение деревянных храмов Севера» протоиерей Алексий Яковлев представил доклад «Проведение противоаварийных и консервационных работ для сохранения памятников деревянного зодчества. Опыт добровольческого проекта "Общее дело. Возрождение деревянных храмов Севера". Итоги работ 2019 года». Проект «Общее дело» объединяет неравнодушных людей, стремящихся сохранить древние святыни Православия. Ежегодно на Север отправляются десятки экспедиций, в которых принимают участие сотни добровольцев из Москвы и других городов России. Для подготовки волонтеров при храме прп. Серафима Саровского в Раеве создана Школа плотницкого мастерства. Летом с.г. работы были проведены в 30 храмах и часовнях, для семи из них средства выделил Святейший Патриарх Кирилл. В экспедициях приняли участие 750 добровольцев. Важнейшим событием стал визит Святейшего Патриарха Кирилла в деревни Ворзогоры и Подпорожье Онежского района Архангельской области.
О научно-образовательном проекте «Выездные школы реставрации» рассказал президент Союза реставраторов России, директор ЦНРПМ В.Н. Фатин.
Также выступила заместитель губернатора Архангельской области — руководитель представительства Архангельской области при Правительстве РФ Е.С. Кутукова. От лица губернатора Архангельской области И.А. Орлова она поблагодарила всех, кто участвует в деле возрождения уникальных памятников архитектуры Севера, и рассказала о государственной поддержке ряда реставрационных и общекультурных проектов.
Далее Предстоятель Русской Православной Церкви ответил на вопросы участников встречи:
«— Меня зовут Юрий, я приехал из Тюмени. Благодарим Вас за репортажи по телеканалу «Спас» о Русском Севере, благодаря которым я узнал о проекте «Общее дело» и в сентябре смог осуществить поездку. Скажите, пожалуйста, будут ли продолжаться репортажи на эту тему? На мой взгляд, люди из дальних регионов могут узнавать об этом проекте и с помощью телеканала «Спас».
— Вы имеете в виду телевизионные репортажи по каналам «Спас» и «Союз»? Очень бы это приветствовал, и я передам Ваше пожелание относительно репортажей о Севере, с тем чтобы реставрация храмов и вообще проблемы, связанные с сохранением культурных ценностей, получали должное освещение. Попрошу отца Леонида подготовить мое распоряжение руководству телеканала «Спас».
— Меня зовут Владислав, я из Санкт-Петербурга, где мы создаем филиал проекта «Общее дело». Я знаю, что в молодости Вы участвовали в геологических экспедициях. Скажите, пожалуйста, как, по Вашему мнению, экспедиция влияет на развитие личности, ее рост и становление?
— Очень непростой вопрос. В 15 лет я решил уйти из дома и пойти работать в геологическую экспедицию. Когда об этом узнали мои родители, папа воспринял происходящее как волю Божию, а мама всячески сопротивлялась, и первое, что она мне сказала: «Я очень боюсь, что ты попадешь в коллектив людей, которые будут оказывать на тебя плохое влияние». Я еще не представлял себе, что такое геологическая экспедиция, в голове была только романтика, и я подумал: а какое может быть плохое влияние? Но не знаю, чему бы я научился в первой же экспедиции, если бы не главный геолог партии, мудрая женщина, которая ко мне отнеслась как мать и никуда не отпускала. Можете себе представить: осень, идем по болоту, все мокрые, грязные, поздно вечером приходим в какую-то деревню. Кто-то пускает к себе на постой, кто-то нет, и первое, что делает мужская половина — ищет чем бы согреться. Конечно, для пятнадцатилетнего мальчика это было не самое лучшее окружение. Но что, несомненно, помогало мне справляться с этими вызовами, — ясное понимание того, кем я должен был стать. А я хотел стать священником и понимал, что это — определенный этап моей жизни, который нужно обратить во благо. Должен вам сказать, что такая установка мне очень помогла: в конце концов я познакомился с интеллигентными, хорошо образованными геологами, картографами (тогда я занимался картографией), которые меня многому научили.
Так что в любом окружении, даже в том, что несет в себе определенные культурные вызовы, можно находить нечто, что способствует становлению личности. Но я бы не стал особо идеализировать свою ситуацию. Думаю, и сравнивать нельзя с тем, чем занимается отец Алексий. В двух местах мне довелось посетить эту замечательную молодежь — вдохновенную, верующую, интеллигентную; и если бы меня попросили сравнить с тем, что было в моей молодости, я бы сказал, что это день и ночь. Но еще раз хочу сказать: если у человека есть внутренняя позиция, которой он дорожит и которую он готов отстаивать, то даже соприкосновение с очень сильным вызовом, культурным и религиозным, или, лучше сказать, антикультурным и антирелигиозным, можно обратить во благо.
У меня нет однозначной оценки моего личного опыта участия в экспедициях. По крайней мере надеюсь, что не сидел бы здесь с вами, если бы результат был плохой.
— Ваше Святейшество! Меня зовут Егор, я студент из Москвы. Нас часто спрашивают, зачем вы восстанавливаете часовни и храмы в заброшенных местах, там, где никого нет. Для себя я ответил на этот вопрос, но как бы Вы посоветовали на него отвечать?
— Вы знаете, так могут говорить люди, которые просто не понимают, о чем говорят. Здесь уже говорилось, какие памятники помогают современному человеку понять историю архитектуры, историю всей нашей культуры. В первую очередь это культовые сооружения, они словно вехи эпохи. Конечно, человек далекий от культуры может быть к ним невосприимчив. Но задача заключается в том, чтобы и в школе, и, может быть, посредством телевидения помочь людям разобраться в этих темах. Это ведь не просто осколки прошлого, не просто руины — памятники несут в себе определенный стиль, гармонию и красоту. Это словно окна, через которые можно заглянуть в прошлое. А что еще у нас осталось? Каменная архитектура довольно позднего времени, потому что города в основном были деревянные и часто горели. В швейцарской деревне, особенно на востоке страны, где-нибудь в кантоне Граубюнден, легко увидеть традиционный дом с табличкой «XV век». И это жилой дом! Нижняя часть — каменная, верхняя — деревянная. По таким строениям действительно можно изучать историю европейской архитектуры. Нам же от прошлого мало что досталось, значительная часть нашей истории была связана с деревянным зодчеством, которое сохранилось лишь в малой степени. Поэтому то, что сохранилось, представляет собой несомненную ценность, вне зависимости от того, можно ли конкретный памятник назвать шедевром. В любом случае он представляет ценность историческую, культурную, религиозную, напоминая нашему народу о том, что в каждой селе был храм.
Летишь над Московской областью — огромное количество храмов, поистине святая земля! Однако большинство из них полуразрушены. Думаю, восстановление храмов, в том числе в дальнем Подмосковье, может способствовать возрождению деревень. Доводилось видеть такую картину: храм восстанавливается, вокруг ни одного дома, но уже какие-то люди сгружают стройматериалы с грузовичка, и складывается впечатление, что хотят строиться. Ведь места вокруг — невероятной красоты, а присутствие храма притягивает людей, по крайней мере чтобы построить дачу и проводить на ней лето. Так что наши храмы, даже руинированные, имеют очень большое значение; но оно будет еще больше, если мы сумеем их отреставрировать.
— Спасибо.
— Здравствуйте. Я магистрант 2-го года обучения кафедры храмового зодчества МАРХИ. Мой вопрос касается архитектуры храмов отдаленных регионов Арктики: должны ли они представлять собой что-то особенное или должны напоминать храмы Русского Севера?
— Если Вы имели возможность наблюдать за моими перемещениями по стране, то, наверное, обратили внимание на то, что я делаю акцент на Дальнем Востоке, Сибири, Севере. И это совершенно не случайно, потому что нигде каток атеистических гонений не прокатился так страшно, как по самым хрупким, в плане сохранения культурной и духовной традиции, территориям России. Мне удалось побывать в устьях всех великих рек, вдоль российского побережья от Сахалина до Мурманска, во всех портовых городах и населенных пунктах, и я благодарю Бога, что за последнее время в значительной части этих населенных пунктов стали появляться храмы. Но скажу Вам откровенно: не всегда удается задуматься о стиле. Люди строят в соответствии с возможностями, поскольку прежде всего храм нужен как храм. Вспоминаю встречу в Тикси с нашими верующими людьми. Храм очень неплохой, но до шедевров Севера ему далеко. Может быть, на следующем этапе удастся приступить к реализации того, о чем Вы говорите, и вырабатывать некий стиль. Но на данном этапе, когда денег мало, людей мало, всего не хватает, нужно строить то, что возможно. Впрочем, учитывая, что у нас появились специалисты на общецерковном уровне, мы бы смогли оказать поддержку местным энтузиастам в возведении храмов, которые бы соответствовали северной архитектурной традиции.
— Спасибо.
— Добрый день, Ваше Святейшество. Меня зовут Александра, я архитектор Центра классической традиционной архитектуры МАРХИ. У меня следующий вопрос: какую роль, по Вашему мнению, должны играть традиции в творчестве современного архитектора при проектировании православных храмов? Спасибо.
— Очень важный вопрос, поскольку сейчас появилась тенденция экспериментировать при разработке архитектурного облика храмов, как в экстерьере, так и в интерьере. Вообще, Православие — это традиционная религия в том смысле, что она сохраняет ценности прошлого. Это не значит, что Церковь нечувствительна к современности, но потеря способности охранять ценности прошлого грозит колоссальными опасностями для Церкви и общества. Нам иногда говорят: «Как вы нечувствительны к восприятию новых тем». Вы, наверное, слышали, какие упреки бросаются в адрес Церкви: «вы несовременные», «вы нечувствительные», «вы не понимаете». На это мы отвечаем: «У нас несколько иной взгляд. Для нас современность — это часть исторического процесса. А если вы отрываете современность от прошлого, то это очень опасно, потому что тем самым происходит ценностный разрыв. Собственно говоря, в чем заключалась катастрофа революции? В том, что революционеры добились искусственного разрыва между прошлым и настоящим. Предание как поток идей, мыслей, несущий в себе ценности прошлого и актуализирующий эти ценности в современном контексте, — вот что такое традиционализм. Без этого жить невозможно. Но почему революционеры отказывались от традиции? И откуда современная тенденция пренебрегать традицией? Дело в том, что традиция обязывает; традиционные ценности, которые вошли в плоть и кровь народа, имеют нормативное значение. В частности, нравственность, основанная на евангельских принципах, имеет реальные проявления в личной и общественной жизни. Мы говорим, что этими ценностями нельзя жонглировать, ими нельзя пренебрегать, потому что мы тогда потеряем свою культурную идентичность, мы потеряем связь с нашими предыдущими поколениями. В одной из бесед я привел простой пример: «Наверное, есть люди, которых не устраивает церковная архитектура, и они бы хотели вместо храмов видеть какие-нибудь современные здания, супермаркеты, еще что-то. Так вот, можно ли допустить снос церковных зданий в угоду интересам и потребностям современного человека? Конечно, нет!» Вот так же и в системе нравственных ценностей. Нам говорят: «Нужно от этого отказаться, это несовременно». А мы говорим: «Не надо отказываться, потому что это часть традиции, сформировавшей наш национальный облик».
Соединить современные вызовы с системой традиционных ценностей — это и есть задача Церкви. Мы не можем отказаться от ценностей, но мы должны быть чувствительны к вызовам современности, в частности к тому, чем живет молодежь. И мы должны уметь актуализировать ценностные традиции для того, чтобы они жили в сознании людей, а не отвергались как ненужные экспонаты из прошлого.
— Спасибо большое».
Во внимание к вкладу в утверждение традиционных ценностей в обществе и в связи с 60-летием со дня рождения Святейший Владыка наградил ректора Московского архитектурного института Д.О. Швидковского орденом преподобного Андрея Иконописца II степени.
В завершение встречи Святейший Патриарх Кирилл напутствовал и благословил участников мероприятия.
Пресс-служба Патриарха Московского и всея Руси
