2 апреля 2018 года, в праздник Входа Господня в Иерусалим, настоятель храма пророка Илии в Черкизове, заместитель управляющего делами Московской Патриархии архимандрит Савва (Тутунов) освятил мемориальную доску в память Черкизовских новомучеников, установленную на фасаде церкви, напротив места упокоения еще одного чтимого подвижника веры, Ивана Яковлевича Корейши.
На мемориальной плите, изготовленной на средства благотворителя — вице-президента Международного фонда славянской письменности и культуры В.И. Мещангина, увековечена память трех священнослужителей, судьбы которых связаны с Илиинским храмом: митрополита Киевского и Галицкого Владимира (Богоявленского), первого архиерея Русской Церкви, убитого революционерами, архиепископа Можайского Димитрия (Добросердова), жившего при храме, а также клирика Илиинского храма в 1930-1934 гг. протоиерея Александра Соколова.
В годы своего служения на Московской архиерейской кафедре, с 1898 по 1912 гг., митрополит Владимир (Богоявленский) внес большой вклад в развитие черкизовского храма и прилегающей к нему резиденции. Было реконструировано прежнее здание храма, создана внутренняя роспись, а также выстроена изящная шатровая колокольня. Позднее святитель Владимир был назначен на Киевскую кафедру, где был зверски убит революционными солдатами 7 февраля 1918 года, прямо у стен Киево-Печерской лавры, став первым священномучеником ХХ века из числа иерархов Русской Православной Церкви.
Священномученик Димитрий (Добросердов), архиепископ Можайский, оказался в Черкизове в 1934 году, когда был назначен викарием Московской епархии. Преследуемый властями, он прожил здесь, в сторожке при Илиинской церкви на Большой Черкизовской улице, три года ― вплоть до самого ареста. 21 октября 1937 года архиепископ Димитрий был расстрелян на Бутовском полигоне и погребен в общей безвестной могиле.
На долю протоиерея Александра Соколова выпало служение в Илиинском храме в самые страшные для Церкви годы. Сюда он был назначен в 1930 году, когда каждый священник был под контролем НКВД. За четыре года власти создали условия, невозможные для его дальнейшего служения в Москве, и в полной нищете и большом страхе он отбыл в сельский приход под Дмитровом, где и был задержан в январе 1938 года. Практически без следствия, после месяца пыток на Таганке, он был расстрелян и, подобно тысячам замученных верующих, погребен в Бутово в общей могиле.
