Особым авторитетом в современной православной России пользуется имя архимандрита Матфея (Мормыля) (1938-2009) — монастырского регента с многолетней практикой управления знаменитым мужским хором Свято-Троицкой Сергиевой лавры. Благодаря выдающимся музыкальным данным регента архимандрита Матфея, более трех десятилетий служившего в Лавре, мужской хор получил известность в России и за рубежом. В настоящее время в Лавре поддерживаются самобытные традиции монастырского пения, заложенные архимандритом Матфеем. Плеяда талантливых учеников продолжает его дело в разных уголках мира. Руководитель Синодального хора А. Пузаков отмечал: «Его творчество было священнодействием, он был очень индивидуален и очень убедителен. <...> Это был музыкант, личность огромного масштаба, равного которому трудно найти. <.. .> Что-то было пророческое в звучании его хора, да и видом своим он напоминал пророка». По словам игумена Силуана (Туманова), «такие люди рождаются, может быть, раз в сто лет, может быть, раз в тысячу лет. Это был самородок, который обладал талантом от Бога и этот талант приумножил».
Духовно-музыкальный вклад о. Матфея в русское церковное исполнительство получил отклик в работах и публикациях многих авторов. Духовный и творческий путь о. Матфея освещены игуменом Силуаном (Тумановым), К.Л. Кармановым, М. Бурдиным, М. Прокопенко, А. Никифоровой, Μ.X. Трофимчук и др. Вопросы репертуара хора Лавры, специфики аранжировок, переложений, обработок церковных напевов раскрыты в трудах Н.С. Гуляницкой, К.Л. Карманова, Т.А. Старостиной, С.Б. Толстокулакова и др. В данной работе делается попытка рассмотреть техническое освоение репертуара хора Сергиевой лавры под управлением о. Матфея, основываясь на высказываниях и воспоминаниях певчих, лично работавших с легендарным регентом прошлого столетия.
В работе с хором о. Матфей применял систему К.С. Станиславского: «Читать ушами, а петь глазами». По воспоминаниям хористов, на репетициях в работе над произведением о. Матфей начинал с самого яркого или трудного места. Особое внимание уделял культуре пения, распевности. «Звук должен быть слугой слова, — говорил о. Матфей. — Каждый должен петь, будто он поет последний раз в жизни. Тогда это будет последняя "жертва вечерняя"». Многочисленные свидетельства певцов хора Лавры говорят о крайнем внимании его к слову песнопения. Так, на отработку произношения богослужебного текста порой тратились два часа спевки. Рассмотрим некоторые составляющие вокально-хоровой организации коллектива и средства исполнительской выразительности в процессе работы над произведением.
В распевании использовались, в основном, распевки на слогосочетания резонативных гласных и сонорных согласных, целью которых являлось настроить хор на высокую, интонационно чистую позицию звука. По свидетельству хормейстера, второго регента данного хора, архимандрит Матфей часто практиковал пение закрытым ртом. Но любимым слогом для настройки хора был слог «ЗНИ». Данное слогосочетание физиологически и акустически настраивает голос хориста на активное головное резонирование, что способствует чистоте звуковысотной интонации. В последние годы в качестве распевания хора архимандрит Матфей включал отрывки из произведений, модулируя их в различные тональности, при этом строго следя за чистотой интонации и техникой пения.
Дыхание в хоре использовалось, в основном, нижнедиафрагматическое, создающее ощущение «воздушного пояса». Для выработки правильного ощущения дыхательных мышц некоторым учащимся предлагалось носить бандаж. Этот прием, как известно, практиковал русский певец Ф.И. Шаляпин, позже итальянский певец и педагог Дж. Барра.
Хор пел, в основном, в высокой позиции с элементами микстового звучания, но без перехода на фальцет. Архимандрит Матфей постоянно предостерегал хористов против фальцетного звучания. По нашим наблюдениям, чрезмерный посыл звука в маску и «выуживание» его несколько затрудняет пение верхов. Однако в целом, каждая хоровая партия на всем диапазоне звучит компактно, собранно и интонационно чисто. Второй прием, используемый архимандритом Матфеем при формировании звука, — это умеренное и даже незначительное открытие рта при активном посыле дыхания. В результате звук хорошо попадает в верхние резонаторы («маску»), закругляется, прикрывается и держится в необходимом тоне. Такого принципа архимандрит Матфей придерживался при работе как со смешанным, так и с женским хором.
Осанка во время пения требовалась ровная, иногда с элементами небольшого наклона головы вперед и вниз, особенно при взятии верхних звуков. В связи с этим применялись соответствующие термины: «пой на себя» или «бери звук на себя»; «рот сильно не открывать», «переход от ноты к ноте делать мягко». Певчим с низкими и крепкими голосами (альтам и басам) рекомендовалось открывать рот вертикально. Это прием, известный из опыта вокального педагога Дж. Барра, увеличивает резонанс звука и улучшает его интонацию.
На репетиции весь репертуар исполнялся вполголоса. Разучиванию произведения всегда предшествовал рассказ о нем. При работе над произведением особое внимание уделялось трудным местам. Отдельное внимание отводилось навыку цепного дыхания, освоение которого проходило по партиям и индивидуально. На хоровых занятиях в качестве музыкального инструмента использовалась фисгармония. Преимущество фисгармонии перед роялем заключается в приближении его к тембру органа, что напоминает звучание певческого голоса. Звучание фисгармонии непроизвольно влияет на выработку «органной хоровой звучности» и, тем самым, способствует скорейшему достижению чистоты строя и ансамбля.
В церковных богослужениях и концертных выступлениях тон давался либо по камертону, либо на слух, который у архимандрита Матфея приближался к абсолютному. Интересные обстоятельства заключаются в выборе тональностей репетиций, на богослужениях и концертных выступлениях. Произведения разучивались чаще в оригинальной тональности, но на богослужениях, особенно праздничных, концертных выступлениях хору задавалась тональность на терцию или кварту выше оригинала. В результате транспонирования строй и тембр хора улучшался. Но мужским партиям (первым басам и особенно тенорам) в таких случаях приходилось нелегко, и некоторые из них переходили на укрепленный фальцет или легкий микст. Тем не менее, при большом количественном составе хора это было незаметно и в целом создавало достойное впечатление общего звучания.
Архимандрит Матфей пытался больше петь (впевать) произведения в оригинальной тональности на небольшой силе звука (тр- mf). В целях поддержания чистоты строя и ансамбля, он требовал от хористов постоянного повышения звука, особенно в окончаниях фраз. Для поддержания звуковысотной интонации использовались различные вокальные приемы, например, метод «шаржированного показа». Так, когда интонация пения чистая, архимандрит Матфей просил поменять манеру звукообразования, положение корпуса и, сделав наклон головы вниз, освободить окологортанные мышцы. Также в целях улучшения дикции и звуковысотной интонации он требовал от певцов не подменять звучание гласных, особенно У на О, например, «Господи, помилуй, нас помилуй».
Архимандрит Матфей часто практиковал метод индивидуальной работы с певчими в присутствии всего хора. Садясь на репетиционных занятиях за фисгармонию, он вызывал студента перед хором, работая с ним над звуком, дикцией, интонацией, дыханием. Хористы в это время слушали и анализировали. Подобные показательные занятия, по мнению архимандрита Матфея, полезны для всех певцов хора. В этот момент каждый хорист не просто пассивный слушатель, а активный соучастник процесса, т.к. любой мог оказаться на месте опрашиваемого студента. Подобный метод практиковался в вокальной русской и итальянской педагогике, однако архимандрит Матфей считал, что такой метод крайне необходим и в работе с хором.
Главное требование, которое ставил архимандрит Матфей перед хористами на концертных выступлениях и богослужениях, — поддерживать певческий тонус: не петь расслабленно, без психологического подъема. На еще «не проснувшихся» певцов он пытался воздействовать с помощью резонаторной системы активного (без гортанного напряжения) формирования звука. В качестве наказания за пассивное пение некоторых студентов временного освобождали от хора.
Архимандрита Матфея называют «самым известным регентом-монахом второй половины XX века», «легендарным регентом современности», «большим знатоком и пропагандистом монастырских распевов». Исследователи отмечают, что архимандрит Матфей объединил «глубоко церковный подход к богослужебному пению с тщательным отбором репертуара». Этот созданный новый, узнаваемый и востребованный не только на церковном клиросе стиль получил название «матфеевский». Имя архимандрита Матфея навсегда останется созвучным с русским церковным пением хора Свято-Троицкой Сергиевой лавры.
А.В. Макина
Источник: журнал «Вестник Адыгейского государственного университета. Серия 2: Филология и искусствоведение», 2017.
