13 августа 2019 года отошел ко Господу многолетний профессор Московской духовной академии Николай Константинович Гаврюшин.
15 августа гроб с телом почившего был привезен в Покровский академический храм, где иеромонах Филофей (Артюшин) совершил литию.
16 августа ректор академии архиепископ Верейский Амвросий возглавил в Покровском храме Божественную литургию и чин отпевания усопшего.
Перед отпеванием архиепископ Амвросий обратился к верующим со словом:
«Жизнь каждого из нас заканчивается переходом через рубеж, отделяющий время от вечности. Для Николая Константиновича этот момент уже наступил, и он перешел из времени в вечность. Он переступил порог между этим миром и миром иным.
Ему нужна молитва. И каждому из нас тоже нужна и молитва, и добрая память о нем. Эта добрая память помогает нам оставаться людьми, созидает нас как христиан.
Мне хотелось бы выразить от всех здесь начальствующих, учащих и учащихся сочувствие и соболезнование прежде всего родным, детям Николая Константиновича, всем тем, кто является его другом, соработником, коллегой, всем тем, кто считает его очень дорогим и близким для себя человеком. Наш главный дар ему сегодня — молитва. Молитва о его бессмертной душе.
Я благодарю священнослужителей и вас, дорогие братья и сестры, собравшихся на сегодняшнюю заупокойную молитву о почившем Николае Константиновиче. Вы нашли в себе внутренние силы и доброе расположение прийти в этот храм и проводить новопреставленного в последний путь сея земли. Я сердечно благодарю всех тех, кто помогал в организации погребения, всех служащих сегодня, поющих. Пусть ваша лепта добрым делом будет в память о упокоении души усопшего раба Божия новопреставленного Николая».
Архиепископу Амвросию сослужил епископ Переславский и Угличский Феоктист. Также Его Высокопреосвященству сослужили и молились в алтаре архимандрит Платон (Игумнов), архимандрит Иларион (Форкавец), протоиерей Георгий Климов, протоиерей Александр Задорнов, протоиерей Павел Великанов, иеромонах Марк (Святогоров), иеромонах Варнава (Лосев), игумен Дионисий (Шленов), игумен Мелетий (Соколов), протоиерей Игорь Фомин, протоиерей Сергий Забелич, протоиерей Владимир Стасюк, протоиерей Димитрий Степаненков, иерей Стефан Домусчи, иерей Александр Кузнецов, иеромонах Аполлинарий (Панин), иеромонах Филофей (Артюшин), иеромонах Дометиан (Курланов), иеромонах Дамиан (Воронов), иерей Сергий Будков, иерей Константин Кирчу, диакон Иоанн Зорин, диакон Сергий Шумских, диакон Дионисий Спиров.
В храме молились дети почившего — сын Иван Николаевич и дочери Анна и Наталья; профессора МДА А.И. Осипов, М.С. Иванов, А.М. Пентковский, А.Т. Казарян, проректор МДА Н.В. Леонтьева, профессор А.Б. Зубов, преподаватели, сотрудники, студенты МДА и других вузов.
Были прочитаны заупокойные апостольское и евангельское чтения. После сугубой ектении диакон Иоанн Зорин возгласил заупокойную ектению о новопреставленном Николае.
Богослужебные песнопения исполнили женские каникулярные хоры под управлением К.А. Тарелкиной и К.А. Алексеевой.
По 3-й песни канона слово на отпевании произнес профессор архимандрит Платон (Игумнов):
«Вечен только Господь. Люди живут и умирают, непрестанно призываясь в вечную жизнь. Но блаженные умирающие те, кто следовал в этой земной жизни за Христом, ибо главное предназначение человека — служение делу Божию на земле.
Почивший профессор нашей академии Николай Константинович Гаврюшин начал подвизаться в служении делу Божию на земле в самом расцвете своих сил, когда он, молодой ученый, получивший высшее филологическое образование, переступил порог Московской духовной академии. Еще раньше он трудился в Издательском отделе, который возглавлял в то время Высокопреосвященнейший архиепископ Волоколамский Питирим. Это был как бы некий мост для того, чтобы перейти в Московскую духовную академию.
В Московской духовной академии Николай Константинович читал курс лекций "История русской религиозной мысли". Это был новый курс, который был введен по благословению ректора архиепископа Александра. Я помню по своей наивности спросил владыку Александра: "Почему курс этот называется не история русской философии, а история русской философской мысли?" На это владыка Александр ответил красочной метафорой: "У нас философия одна". Тогда я понял, что он имеет ввиду ту идеологическую парадигму, в которой существовала наша Православная Церковь и наше православной богословие.
Николай Константинович имел широкий круг философских интересов. Его интересовала античная философия, философия Средневековья, патристика, философия Нового времени, европейская философия. Но занимался он, главным образом, русской религиозной философией. Высшими авторитетами в его философском воззрении были преподобный Иоанн Дамаскин, величайший ученый и философ своего времени, преподобный Максим Грек, Григорий Сковорода, Алексей Хомяков, Иван Киреевский и многие деятели русской философии, которую тоже необходимо считать классической философией, как и древнюю античную философию, и философию классического немецкого идеализма.
Николай Константинович оставил как памятник своих многолетних трудов собранную им антологию русской философской мысли, где он дал свои научные комментарии. Этот труд, изданный в двух томах в суперобложке, был тем подарком, которым в течении многих лет благословляли на выпускном акте выпускников Московской духовной академии.
Сегодня, когда мы прощаемся с Николаем Константиновичем Гаврюшиным, мы сознаем, что с его кончиной наша богословская мысль, наша Русская Православная Церковь, наша академическая корпорация понесла дорогую и невосполнимую утрату. Сегодня мы возносим молитвы о упокоении новопреставленного Николая Константиновича Гаврюшина. Мы верим и исповедуем, что Господь Иисус Христос в тайне Своего Воплощения, Своего Вочеловечения стал самой глубокой, самой существенной, самой непостижимой, самой таинственной, самой сокровенной основой нашего человеческого существования. Каждый человек существует не сам по себе, потому что никто из нас не имеет в самом себе источник жизни и бессмертия, но каждый из нас живет и существует исключительно благодаря причастности к той вечной и духовной основе жизни, которая от вечности была сокрыта в Боге и которая нам открыта во Христе Иисусе Господе нашем. Господь Иисус Христос пришел в мир избавить человеческий род от греха, проклятия и смерти. Своей смертью Он победил смерть и Своим Воскресением Он открыл двери вечной жизни для каждого верующего в Него. Сегодня мы верим и надеемся, что молитвами Святой Церкви, молитвами святых угодников Божиих Господь Иисус Христос учинит душу раба Своего новопреставленного Николая в селениях праведных и удостоит его Своей небесной Божественной славы, в которой все святые возносят свои благодарения во веки веков. Аминь».
Надгробное слово по 6-й песни канона произнес проректор МДА протоиерей Александр Задорнов:
«Сегодня мы провожаем нашего дорогого Николая Константиновича. Каждый из зде стоящих, наверное, помнит его разным. Кто-то помнит его в те времена, когда он только приближался к тем темам, которые стали главными во всей его научной жизни. Мы помним его как преподавателя, как нашего коллегу. И при этом мы свидетельствуем о том, что Николай Константинович был великолепным преподавателем, великолепным оратором, мог буквально в двух предложениях объяснить самые сложные философские проблемы, для разъяснения которых требуется многочисленные тома книг. При этом он никогда не позволял себе увлечься какими-то очередными модными интеллектуальными веяниями и не робел пред самыми высокими и знаменитыми именами, наоборот, мы знаем, что он очень любил именно академическое богословие. Во многом благодаря ему были "воскрешены" имена многих академических профессоров: Михаила Тареева и его любимого профессора Несмелова.
В одной из статей о другом профессоре Московской духовной академии, мученике Иоанне Попове, Николай Константинович написал о том, что "христианский идеал — это любить ближнего в реальных обстоятельствах земной жизни, а не стремиться создавать какие-то искусственные условия для такой любви. В этом есть сила и слава Церкви". Отсюда понятна та критичность, которую Николай Константинович часто испытывал и выражал в отношении таких попыток создать некие идеальные условия, а потом уже любить своего ближнего, как это было при начале русского любомудрия в XVIII веке, как это было при поэтических порывах начала прошлого века.
В любом случае Николай Константинович помнил о тех словах преподобного Иоанна Дамаскина, высоких словах, о целях философии, что "она есть уподобление Богу в возможной для человека степени", и, конечно, о том, что "начало всякой философии есть удивление". Как он сам начинал с удивления перед красотой Божиего мира в его эстетических работах, как он мог удивлять, написав книгу, совершенно неожиданно для многих из нас, посвященную средневековой схоластике и, конечно, всем тем работам, которые останутся в истории русской религиозной мысли. Неслучайно эта его критичность была во многом правильно услышана и воспринята, потому что он разговаривал с ушедшими философами не как с давно ушедшими тенями, а как с живой мыслью, которую он сам оставил в истории академии.
Многое можно было бы сказать сегодня о нашем дорогом Николае Константиновиче и будет сказано и записано в истории академии. Но сегодня время не для человеческих воспоминаний, а для церковной молитвы ко Творцу всяческих о упокоении раба Божия Николая со всеми святыми. Аминь».
По 9-й песни к присутствующим обратился преподаватель МДА священник Стефан Домусчи:
«Апостол Павел когда-то сказал, что "много у вас наставников, но не много отцов" (1 Кор. 4:15). Действительно, многие из нас, здесь стоящих, ощущают некое внутреннее сиротство, потому что Николай Константинович был не просто преподавателем, не просто педагогом, не просто наставником, но был отцом, потому что он действительно усыновлял. Усыновлял не физически, потому как физически это место всегда было и будет занято его родными детьми. Но усыновлял духовно, усыновлял не философией, а любомудрием и, если мы пойдем еще глубже, богомыслием.
Многие знают, что его электронная почта содержала слово "богомысль" (bogomysl). Он так себя и ощущал. В этом богомыслии он стремился рождать тех, кто этого желал. Всякому, кто был к этому готов, он открывал свое сердце, открывал искренне, открывал полностью. Говорят, что незаменимых людей нет, но это неправда, потому что будут другие люди, будут другие преподаватели, но это место уже не будет занято, потому что люди никогда не заканчиваются, они вечны. Заменить можно механизм, его части, винтик, а Николай Константинович никогда винтиком не был и никогда не был частью механизма. Он всегда был личностью и всегда к личности обращался. В каждом он видел личность. Сколько бы я ни встречал упоминаний в эти дни в Интернете и в вечных разговорах упоминаний его и его жизни, нашего общего общения, я все время видел одно и то же — поразительное его свойство, поразительную его способность — в каждом видеть человека. Он каждого готов был принять, каждому готов был открыться, поэтому нам очень тяжело. Для него не было преподавателей и не было студентов, но были люди, с которыми он искренне общался. Это общение было удивительным, потому что он всегда сохранял подлинную верность православному преданию и в то же время сохранял в своем сердце для других подлинное философское дерзновение.
Он никогда не коснел в каких-то формах, он всегда искал, потому что, действительно, подлинное богословие и подлинное богомудрие — это постоянный поиск, постоянное взыскание Небесного Царства. Как сказал отец Александр Задорнов, он действительно все время говорил, что "подлинная философия есть деятельная любовь". Многим кажется, что философия — это что-то теоретическое. Но почивший показывал, что философия — не просто теоретическое знание, философия — подлинное богословие. Это самое главное, о чем он пытался сказать студентам. Не рассказать об именах, не рассказать об идеях, о датах, а рассказать о том, что, если они пришли в духовную школу и собрались заниматься богословием, пожелали стать пастырями, то они должны понимать, что богословие — это не просто теория, но деятельная любовь. Он нас этому учил и это рождал в других.
Если мы хотим почтить его память, то нам необходимо эту его мысль, его знание, то, что он нам открывал, нести дальше. Нам, конечно, очень тяжело, но служба погребения содержит три основные мысли: молитва о почившем ближнем, память смертная и память о воскресении мертвых. Это очень важно, что мы скорбим, нам тяжело, но мы верующие люди, и Николай Константинович был верующим, и мы верим, что человек рождается вечным. Смерть — печальная и страшная пауза, которая закончится воскресением и встречей. На эту встречу я надеюсь. Эта встреча мне не дает скорбеть бесконечно и очень сильно. Она делает мою печаль светлой, потому что за этим расставанием будет встреча во свете Христовом, к которому мы стремимся, и в котором он уже пребывает. Аминь».
Н.К. Гаврюшин был похоронен на Благовещенском кладбище Сергиева Посада, на участке Московской духовной академии.
